"Александр Марков. Жестокая реальность" - читать интересную книгу автора

Москвы, а в некоторых синематографах показывали фильм об этих гонках и то,
как светлейший князь вручает победителю кубок и лавровый венок. Шрам
придавал Шешелю романтический ореол. Женщины полагали, что он попал в
страшную автокатастрофу и чудом остался жив, но реальность оказывалась
более прозаичной. Шрам был последствием драки в портовом кабаке Марселя,
где Шешель, уже изрядно подвыпивший, повздорил с английскими матросами.
Из-за этой драки он чуть не вылетел из летной школы. Но инструкторам было
жалко с ним расставаться, и они замяли скандал, воспользовавшись услугой
русского консула.
Теперь на счету Шешеля значилось семнадцать сбитых немецких и
австро-венгерских аэропланов. Раскрась он свой "Ньюпор" наподобие того, как
это сделал Ричговен, один его вид вселял бы в противника ужас. Фотографии
вновь могли бы появиться на страницах журналов, но Шешель уже не хотел
этого.
На голову Мазуров надел кожаный шлем, на глаза - очки, а на лицо -
шерстяную маску, но все равно они были слабой защитой от ветра. Кожа на
лице заледенела. Мазуров так продрог, что едва мог выговорить несколько
слов.
Капитану казалось, что они обязательно должны задеть кроны деревьев -
так низко шел аэроплан, но он даже не успел испугаться, потому что через
несколько секунд аэроплан коснулся колесами летного поля. Оно не было
идеально ровным. Аэроплан затрясся, запрыгал на ухабах, а Мазуров, хоть и
приготовился к посадке, крепко уцепившись руками в щиток перед собой, все
равно едва не ударился о него головой и чуть не прикусил язык. Почти сразу
же аэроплан завалился на заднее колесо. Мазурова качнуло назад. Рюкзак с
парашютом на спине cамортизировал удар о жесткую спинку кресла. Аэроплан
стал замедлять скорость, одновременно отклоняясь вправо. И тут Мазуров
понял, что Шешель что-то напевает. Однако кряхтение двигателя заглушало
слова. Мазуров не торопился снимать шлем, а тем более шерстяную маску, но
ветра уже не было, и очки с глаз он все же сдернул. Их стекла немного
запотели.
Из зарослей, которые окружали летное поле, возник солдат. Он
приветливо помахал Шешелю рукой, тот ответил взаимностью. Заросли разошлись
в стороны, как ворота, открывая вход в небольшую пещеру. Стенами ей служили
стволы деревьев, а крышей - их густая крона и маскировочная сетка. В пещере
оказалось достаточно места для аэроплана. Она действительно закрывалась
деревянными воротами, утыканными зелеными ветками, которые создавали
видимость зарослей. Шешель направил "Ньюпор" к пещере, медленно вкатился в
нее и развернулся, стараясь не задеть крыльями ветви, а потом заглушил
мотор.
- Все. Приехали, - сказал он, оборачиваясь к Мазурову.
- Спасибо, капитан, - ответил тот.
- А, не стоит, - отмахнулся Шешель, выбираясь из пилотской кабины.
Он прыгнул на землю, потом стал приседать, разминая затекшие ноги. В
это время солдат закрыл ворота. В пещере сразу стало темно. Свет тонул в
листве. К аэроплану подошли два авиамеханика. Мазуров едва не вскипел,
когда один из них подал ему руку и хотел помочь вылезти из кабины.
- Я сам, - сказал Мазуров, не скрывая недовольной гримасы.
- Это все из-за генерала Духнова, - сказал Шешель, наблюдая за
происходящим. - Когда он собирался к нам, то поспорил на ящик шампанского,