"Анатолий Мариенгоф. Это вам, потомки! ("Бессмертная трилогия" #3)" - читать интересную книгу авторахорошего коньяка и рюмочку, величиной с наперсток. А сам пил чай с лимоном.
Однако бездарностью он, пожалуй, не стал. * * * Я заметил: если человек поумней, а главное, поинтеллигентней, к медицине он относится насмешливо, иронически, сверху вниз. И лечиться очень не любит. Разумеется, пока серьезно не заболеет... Когда черноглазая "приготовишка" Нюрочка Никритина после уроков бежала домой, постукивая, как лошадка, копытцами, уже на Большой Васильковской (это в Киеве) она начинала молиться: "Боженька, миленький, ты все можешь, устрой, пожалуйста, чтобы у нас были к обеду гости!" Так она их любила, этих гостей. Прошло полвека, и ничего в этом ее свойстве не изменилось: "Гости! Гости!" Вообще, по моему мнению, меняются в человеке только самые пустяки, самое неважное. Была у меня приятельница - умная, интересная и актриса отличная. Романов у нее было, романов! Если кто-нибудь принимался считать их - пальцев не хватало. И вот однажды иду я с ней по Садовому кольцу. Она прищурилась, кинула взгляд направо и сказала: - Нет, этот не был моим любовником. - Безусловно, - ответил я. - Ах, какой ужас, я обозналась! - воскликнула прелестница. - Совершенно случайно, - пробормотал я. Это было в отдаленные извозчичьи времена. Вскоре моя приятельница родила дочку и назвала ее Татьяной, в честь себя. - Пусть величают Татьяной Татьяновной! - объявила она. Отец был абсолютно неясен. Впоследствии, когда Татьяночку спрашивали: - А кто твой папа? Она отвечала с гордостью: - Мой папа моя мама. Жизнь разбросала нас. Никритина из Камерного перешла в Большой драматический, и мы перебрались в Ленинград. Встречались с Татьяной редко. На генеральной репетиции у Мейерхольда меня кто-то по-свойски взял под руку: - Ну и негодник! Ну и безобразник! Ну и гнусная личность! - с нежностью сказала Татьяна. - У меня уже дочь невеста, а ты и не видел ее. Потом ведь не простишь себе этого. Красавица! В твоем вкусе. Носик не римский и не греческий, а как у мартышек. Как у твоей Нюхи. Само собой не прошло и суток, как я уже стоял перед крохотной дачной кроваткой из белых прутьев. - Какова? - спросила счастливая мать. Заломив пухлые ручки в складочках, сверкая карими глазищами и округлыми плечиками, созданными как будто для бального декольте, в кроватке лежала |
|
|