"Анатолий Мариенгоф. Это вам, потомки! ("Бессмертная трилогия" #3)" - читать интересную книгу автора

Работает, то есть пишет, Юрий Павлович много, без устали, каждодневно,
и, несмотря на это сверхусердие, пишет хорошо. А порой отлично.
Свое "слово" он не говорил, а читал - веско и отчетливо.
Вот оно с большими сокращениями:
"Много лет тому назад в городе Киеве из окна учреждения со странным
названием ОПРОДКОМ осторожно вылезла тоненькая, смуглая, черноволосая
девушка. Она огляделась по сторонам и, охнув от испуга и собственной
неслыханной смелости, - прыгнула вниз. Беглянку сочувственными взглядами
провожали пом - и замзава бухгалтерии, замначканц и делопроизводитель.
Девушка потирала ушибленную ногу, а сослуживцы шепотом напутствовали:
- Ты там, Анна, не подкачай!
- Все придем тебя смотреть!
- Роль чтобы назубок знала. Мы за тебя несем ответственность.
- И говори громко. Нет, понимаешь, хуже, как если артисты шепчутся.
Любопытно узнать про что, а не слышишь. Ты давай, Анна, погромче, не робей.
- И галерку учитывай. Там тоже люди. Так играй, чтобы с галерки тебя
видели всякую минуту. Лицом к публике играй.
Нюша смеялась, сверкая белыми зубами, кивала, обещала. А большой
начальник Анны Борисовны Никритиной замзава бухгалтерии опродкома пообещал:
- Твою работу всю сделаем, не сомневайся. Исходящий и входящий запишем
как надо. Ты только наше опродкомовское знамя в театре высоко держи.
Облетели осенние каштаны.
С колотящимся сердцем, черненькая, молоденькая, совсем еще девчонка,
Нюша Никритина бежала в Соловцовский театр. Бежала в театр, в котором играли
многие артисты - славные имена их вошли в летопись русского театра. Бежала
на репетицию, на настоящую репетицию. Бежала, сжимая в руке тетрадку роли.
Настоящую роль, с ниточкой! Настоящую первую роль!
Под руководством Марджанова и Дуван-Торцова начиналась сценическая
жизнь Анны Борисовны Никритиной. И роль "внучки" в ходкой пьесе "Роман"
Никритина сыграла с настоящим блеском. Киевские опродкомовцы - те самые,
которые работали за Нюшу, - все явились на премьеру. Нет, недаром они
заполняли журналы - "исходящий" и "входящий"! - артистка Никритина не
посрамила киевское советское учреждение.
От имени канцелярии опродкома Анна Борисовна получила свои первые
цветы - большой красно-белый букет. А замзава бухгалтерии сказал после
спектакля:
- Хорошо дала типа, Нюшечка! Хотя и немного было этого типа твоего в
постановке, а все же хорошо! Погоди, мацюпусенькая. Погоди, нэнько. Я тоже
не враз замзава сделался. Потоптал стежки и дорожки, покуда до своего
кабинета с телефоном дошел. И-и-и-и потоптал! А ты побыстрей пойдешь...
Так Анна Борисовна стала артисткой".
Потом Юрий Павлович стал читать о ролях, ролях, ролях, сыгранных
Никритиной в Полтаве, Киеве, Воронеже, Москве и Ленинграде.
А кончил следующим образом:
"Анна Борисовна артистка всем сердцем, всем своим существом. Вне театра
для нее нет радостей. Мне довелось следить за Никритиной, когда в театре
читались новые пьесы. Каждой удачной строке, каждой реплике, написанной
остро, хлестко, театрально - она радовалась. Но как только драматург
погружался в тестообразное драмадельство, Анна Борисовна словно бы
грустнела, я бы даже сказал, - обижалась! По ходу чтения было ясно, что для