"Григорий Марговский. Садовник судеб (роман) " - читать интересную книгу автора

Преданные псы, два кряжистых стажера, плотно подпирали его субтильную
фигуру с обоих боков. Властью своей на арене старшой упивался: раз,
пикируясь с дирижером Дайнекой, науськал униформистов на джазовый оркестрик,
репетировавший наверху (мне тоже пришлось улюлюкать вместе со всей оравой).
Впрочем, радетелей у него было больше, нежели врагов. И главный среди них -
бравый кабардинский наездник, который, ходили сплетни, однажды стреножил
Уманца в душевой после умопомрачительных аллюров...
Артистическое гноище хищно тянуло ко мне свои склизкие щупальца.
Голенастая пудреная львица, выходя к трапеции, призывно вихляла нашей
команде, ждавшей на подхвате. На "ура" у акробатов шли липучие лилипутки:
марионеточно подпрыгивая, они верещали страстным сопрано (мне довелось это
наблюдать во время игры в теннис: дверь в гримерную оказалась распахнута
настежь). Какая-то весьма развязная чернавка-дрессировщица, на досуге
спознавшаяся со своим грустным пони, недвусмысленно стреляла у меня трешник.
Один из Васиных телохранителей, видавший виды циркач, цыкнул на попрошайку:
отвали от парня, шалава!
Валдаец Коля однажды при мне обмолвился: дескать, Кио - тоже ведь "из
пархатых". Я принял это к сведению. Улучив момент, обратился к звезде
манежа:
- Игорь Эмильевич, я недавно сочинил поэму о цирке. Вы не будете
против, если я посвящу ее вам?..
- Что ж, почитаем, - скрутив машинопись трубкой, он сунул ее запазуху;
казалось, вот-вот фокусник извлечет ее наружу - но уже в облике розовоухого
кролика.
Назавтра, столкнувшись со мной в коридоре, факир прагматично промычал:
- Ну, и где мы это планируем напечатать?
- Понятия не имею. Главное было написать.
- Что ж, пока непонятно... - пожал плечами бывший муж Галины Брежневой.
Третье крыло, увы, выросло далеко не у всех!
Зато, надо признать, функции в этом гадюшнике распределялись
по-армейски четко. На моем попечительстве была клетка с голубями. Громыхая
тележкой по мраморному полу фойе, я сворачивал в проход. Заслонка отворялась
по условному взмаху мага, пронзенного лучами софитов. Белоснежные почтари,
взмывая под самый купол, кружили - и обильно припорашивали плечи и голову
прославленного маэстро. Гомон восхищения доставался только ему. Ассистенту
же его - одна лишь благодать безвестности...
Существа, населявшие желтый дом, разрушали стройность таблицы Ламарка.
Виртуозно хрюкая, грузный Михась самозабвенно катался по ковровой дорожке:
шантажируя медсестру, вымогая "колеса". Однажды влез на подоконник - чтобы
приоткрыть фрамугу: пухлый мизинец замешкался в проеме. Туша визжала, покуда
ее не сняли с крючка двое санитаров - будто копченый окорок, достигший
кондиции...
Инвалид Афгана, прапор на костылях, с перекошенным лицом, на свидании с
женой, проходившем как водится в людном помещении, вдруг скинул портки
долой - и айда миловаться. Очнувшись в смирительной упаковке, он все орал,
болезный, требуя почему-то немедленной инъекции спермы...
Некто Икс неустанно шифровал радиограммы марсианам; самодельная антенна
потешно колыхалась у него за ухом. Игрек бухтел в столовой очередную
неотвязную скороговорку, щелкая при этом прилежных вольнослушателей по носу.
Зет, свесивши ноги в кальсонах, шелестел потертым компендиумом, в котором