"Григорий Марговский. Садовник судеб (роман) " - читать интересную книгу авторана заманчивую роль демиурга[5].
О подражании богам свидетельствовал и его аскетизм: "Лучше всего ешь тогда, когда не думаешь о закуске, и лучше всего пьешь, когда не ждешь другого питья!" - гласил его афоризм, подразумевавший, что чем меньше человеку требуется земной пищи, тем ближе он к вершине Олимпа. Из сатир Аристофана следует, что философ ходил босой: так он уподоблялся множеству статуй, изображавших насельников греческого пантеона. По утверждению Диогена Лаэртского, Сократу принадлежит следующее изречение: "Удивительно, что ваятели каменных статуй бьются над тем, чтобы камню придать подобие человека, и не думают о том, чтобы самим не быть подобием камня". Если бы он тогда же отважился прибавить: "но быть подобием богов", - то, возможно, расстался бы с жизнью значительно раньше. Он и в жене своей видел подругу бессмертного олимпийца, иногда подменявшую супруга в исполнении сакральных функций - не зря ведь пошутил, когда она, в очередной раз выругав его, окатила водой: "Так я и говорил, у Ксантиппы сперва гром, а потом дождь". От афинского философа, этого каменного кумира, неизменно отскакивали и потуги освистывавших его комиков, и свирепая ругань сварливой супруги. Высмеивание им то ремесленников, то политиков, то риторов, то поэтов - косвенное доказательство его богочеловеческого самовосприятия: кто еще без разбора станет метать громы-молнии в простых смертных?.. Надо ли говорить, что софисты Анит и Мелет, а с ними и всесильный демагог Ликон, затаили на него обиду не столько за многочисленные ниспровержения каст и цехов, сколько под влиянием известного им суждения пифии, ответившей на вопрос Херефонта: "Сократ превыше всех своею мудростью!" чадом, исходившим из расщелины, где обитала дельфийская пророчица. Если это и не так, версия точна в метафорическом смысле: ведь именно зависть гонителей, подобная испарениям серы, спровоцировала гибель богоравного философа - удушив его своим ядом. Клятвенное их заверение перед судом звучало так: "Заявление подал и клятву принес Мелет, сын Мелета из Питфа, против Сократа, сына Софроникса из Алопеи: Сократ повинен в том, что не чтит богов, которых чтит город, а вводит новые божества, и повинен в том, что развращает юношество; а наказание за то - смерть". Бесстрашное высказывание осужденного: "По заслугам моим я бы себе назначил вместо всякого наказания обед в Пританее!" - в тот момент, когда судьи совещались, определяя ему кару, - еще одно свидетельство убежденности в своей божественной природе. Так или иначе, а вместо дивной амфоры с нектаром из горних трав, он через несколько дней выпил в тюрьме цикуту - настой из болотного горького веха. Пей у Зевса в чертоге, Сократ! Ты назван от бога Мудрым, а мудрость сама разве не истинный бог? - Этот гекзаметр Лаэрция как нельзя точней отражает суть тайных устремлений философа: вот кому родиться бы римским императором, дабы его идолы воздвигались для поклонения в завоеванных землях! Впрочем, как известно, афиняне раскаялись очень скоро: в честь невинноубиенного воздвигли бронзовую статую работы Лисиппа - поместив ее в хранилище утвари для торжественных шествий. О большем Сократ и мечтать не мог: как жил, так и умер - самоизваянный предтеча еврейского богочеловека. Все четверо его тезоименитов - и аргосский историк, и перипатетик из |
|
|