"Григорий Марговский. Садовник судеб (роман) " - читать интересную книгу автораокликнутый капитаном Крупко: почему не на утреннем разводе? - я
демонстративно харкал кровью себе под ноги. - Кто? - требовательно учинял допрос ротный. - Никто! - запирался я: утаивая конкретные имена, все же ясно давал понять, как презираю и варварство этих людей, и практикуемую ими систему отношений. Ни разу я не сдал начальству своих палачей, тем не менее слухи об этом упорно циркулировали, будучи гнусной клеветой, исходившей от них же. Как-то, взвинченный, я нанес Пахомову ответный удар в челюсть: пока тот соображал что к чему - меня и след простыл. Опасаясь его явного физического превосходства, я крутился перед штабом, давая понять, что мог бы его "застучать", но не делаю этого из уважения к негласным солдатским правилам. Только когда он остыл, я вернулся в казарму. Не стану приводить всех своих заслуг перед отечеством. Скажу только: предложение майора Пеккера, ответственного в нашей части за противохимическую оборону, пришлось как нельзя кстати. Мне и двоим салагам выдали сухой паек. В сопровождении рыхлого антрепренера наша труппа отбыла в черниговском направлении. Миляга Пеккер лицом был багров. Оттенок этот придавало пьянство, но чудилось: он перманентно краснеет за свое происхождение. - Развеетесь немного! - в купе подмигнул майор. Прибыв на учебные сборы, я влез в невкусную резину защитного комплекта и принялся вместе со всеми трусить по лютиковой поляне - то и дело плюхаясь под вопль: "Заражение с воздуха!" Знали б горлодеры, как мало времени оставалось до реальной радиации - близлежащий источник которой - увы! - Духота стояла неимоверная. На полминуты нас оставили без присмотра. И я, приметив стайку "сачков", кубарем скатился в ежевичные заросли. На берегу, скинув мамонтову шкуру, натурализовался и - бултых! - в благословенную Десну... Сказать по чести, в "старики" я так никогда и не выбился, но здесь - в августовской командировке - бойцы-одногодки приняли меня по-свойски. После ужина, извлекая из камышей плоскодонку, мы подгребали к духмяному селу на юру. Все там уродилось: яблоки - как дыни, голуби - как индюки. Смешливые дивчины, сплевывая лузгу, внимали нашим уговорам до полуночи. Однажды, проголодавшись, мы влезли к кому-то на веранду. - Хлопцы, - высунулся заспанный хозяин, - берите кринку, буханку - и улепетывайте: не то барбоса спущу! В напарники по самоволкам я избрал смышленого тюрка и скакал с ним по холмам наобум, насвистывая песенку Никитиных про Птицелова. Найдя на огороде пастушью шляпу, прихватил с собой и - куролеся за столиком кафе - заломил поля, нахлобучил солому. Две студенточки, с нами балакавшие, давились мороженным со смеху. - Ты, паря, фор-рму не позорь: другие за нее кр-ровь проливали! - сунулся с назиданием какой-то сушеный груздь. - Ступай проспись, мужик! - лениво отстранил я его за локоть. Выйдя на воздух, мы нарвались на чин местной комендатуры. - Стоять! - рявкнул подполковник, вылупясь на наши петлички. - Ага, железнодорожники! Как фамилии? - Рядовой Иванов! - сплоховал потомок Тамерлана, позабывший о своей |
|
|