"Григорий Марговский. Садовник судеб (роман) " - читать интересную книгу автора

мозг? Симметричные доли его воспринимают реальность абсолютно по-разному:
аналитическому методу одной претит ассоциативное мышление другой.
Биологически обусловленная антиномия соответствует непримиримой вражде
западного рационализма с восточной метафизикой, сколько бы ни
предпринималось попыток синтезировать их в едином философском учении.
Крест и полумесяц как символы духовной общности огромных людских масс
оказались гораздо жизнеспособней, нежели серп и молот. Стоило советскому
гербу распасться, как очевидцы прозрели: полумесяц-серп наконец-то избавился
от лишней рукояти - детали, которой так недоставало молоту, чтобы вновь
напоминать о распятии Спасителя!..
А что же евреи? Они опять оказались меж двух огней. Вглядевшись в
современную карту Израиля - мы видим усталого путника, бредущего из тьмы
веков в удручающую непредсказуемость. Достаточно только отдать Сирии
Голанские высоты - и седая голова старца помертвело слетит с изможденных
плеч!
Благодаря отцу, его активному вмешательству, мне удалось выбраться
сухим из воды. Заручившись поддержкой военврача Терентьева и замполита
Сервачинского, он добился того, чтобы мой военный билет оставался чист как
стеклышко. Этого требовала элементарная справедливость: ведь я отслужил без
малого два года.
Трестер держался от баталии в стороне, отрабатывая тактику
невмешательства. Мало того, Семен Михайлыч подлил масла в огонь, приказав
медсестре Лиличке вколоть мне добрую порцию аминазина. Наказание постигло
меня за то, что я скрутил в бараний рог шизоида Колю, обитавшего в
"Новинках" со времен царя Гороха (его здесь приютили в нежном возрасте, Коля
отлучался лишь по утрам, к фрезерному станку). Видя, что я регулярно получаю
передачи, малохольный сиротка резко на меня озлобился и, на правах
старожила, вздумал однажды пригрозить расправой. Что такое дедовщина, я уже
отлично знал - и потому сам без промедления перешел в атаку. Помню
искаженное от страха лицо Коли, зажатого мной в угол и жалобно
повизгивающего...
- Да как вы только посмели! - возмущался человеколюбивый Трестер. -
Перед вами же больной человек!
- И весьма буйный, надо признать! - резонно парировал я.
- А как тогда прикажете реагировать мне? Мало на меня кидались с
кулаками? Мало плевали в лицо?! Нет, дорогой мой, придется на сей раз вас
проучить!
В результате, я целые сутки вел растительный образ жизни, ощущая, как
неприятно-тягуче атрофируются мои первичные половые признаки... Впрочем, на
тот момент они и так были не у дел. За два месяца лежки, из представительниц
слабого пола, меня удостоила визита одна только Анечка Певзнер (по-видимому,
все еще испытывавшая чувство вины).
- Непонятно, как ты здесь очутился... - растерянно пролепетала она в
комнате для свиданий.
Мне и самому это было не вполне ясно. Но так или иначе - хвала
Садовнику Всевидящему и Вездесущему! - все наши мытарства когда-нибудь
подходят к концу.
Отправляя меня на выписку, один из эскулапов злобно шмыгнул бурой
картофелиной:
- И запомни, тебе противопоказан умственный труд! Только физический!