"Джессика Марч. Наваждение [love]" - читать интересную книгу автора

шиньон - и расправила юбку полотняного кремового платья. Невзирая на свое
неопределенное положение в обществе и на немыслимую жару, она отказывалась
перенимать неряшливые привычки этого богом забытого города или разрешать
дочери бегать босиком и полуодетой.
Перед тем как покинуть спальню, она бросила взгляд на фотографию
матери, где та навечно застыла в момент наивысшего триумфа. Как всегда,
она долго не могла оторваться от снимка, воображая себя на месте
грациозной фигурки, парящей в воздухе. Но фотография больше не вдохновляла
ее, не была источником постоянной гордости. Она становилась укором,
напоминая, что Моника закончила жизнь трагически, несмотря на достигнутый
успех, и заставляя острее чувствовать собственные неудачи. Сколько раз Элл
проклинала судьбу за то, что была внебрачным ребенком. Теперь, несмотря на
все усилия, приходится признать, что и ее дочери уготована та же горькая
судьба. У Ники ведь не было отца. Сандеман? Человек, который не более
реален, чем волшебник, посылающий детям счастливые сны.
- Прости, мама, - прошептала Элл фотографии, - я старалась сделать
как лучше... Но как? Я больше не знаю, как мне быть. - Она схватила
фотографию в рамке, как бы ожидая совета, которого так и не последовало.
Из забытья ее вывел голос дочери:
- Мама, поспеши, пожалуйста. Я не должна опаздывать. Внизу Ники
раскачивалась, повиснув на двери.
- Перестань, дорогая, - приказала Элл, - ты помнешь платье!
Носовым платком она вытерла руки дочери и отошла на шаг, чтобы еще
раз полюбоваться и проверить, все ли в порядке. Ники уже сейчас обещала
стать настоящей красавицей, более красивой, чем Пеппер, дочь Джоан. И
умнее. Элл слышала сплетни о скверном поведении и плохих отметках Пеппер в
школе. Кстати, дочь Джоан. к девятнадцати годам уже сменила несколько
школ: ее или исключали или временно отстраняли от занятий.
Держа Ники за руку, Элл спустилась по гравиевой дорожке к черному
"бьюику" - седану, который был подарен X. Д. в день ее рождения. Когда она
открывала дверцу автомобиля, появился почтальон.
- Доброе утро, миссис Сандеман. - Он вежливо притронулся к фуражке.
Чтобы избежать пересудов, Элл носила это имя, указывающее на то, что она
замужем или была замужем. Хотя теперь в городе, пожалуй, не нашлось бы
человека, который не знал истинного положения вещей.
- Похоже, опять будет жара, - почтительно сказал он, роясь в сумке. -
Нужен дождь, немного прохлады не помешало бы.
Элл сдержанно кивнула и слегка улыбнулась, так, как это делал X. Д. ,
здороваясь с подчиненными. Она научилась вести себя и выглядеть как
настоящая леди, получившая хорошее воспитание, и ей это удавалось. По той
же причине она выбрала черный "бьюик" вместо красного, с откидным верхом,
который первоначально предложил ей X. Д. Неумные людишки в городе, может
быть, судачили о ней 'точно так же, как и в деревушке Бизек. Но они
никогда бы не осмелились высказать это ей в лицо: слишком велика была
власть X. Д., здесь бал правил он.
- Сегодня почти ничего для вас нет, - сказал почтальон, держа тонкий
пакет с почтой.
- Оставьте это, пожалуйста, в почтовом ящике. Я потом взгляну, Элл не
интересовала утренняя почта. Она всегда была одинакова. Каталоги магазинов
Чарльстона и Атланты, где она делала покупки раз в несколько месяцев или