"Томас Манн. Луизхен" - читать интересную книгу автора

решив.
Однако вечером того же дня, когда Амра уже ушла к себе и лежала с
открытыми глазами, в спальню тяжелой походкой вошел ее супруг, пододвинул
к кровати стул, тяжело опустился на него и, запинаясь, тихим голосом
начал:
- Послушай, Амра, откровенно говоря, меня мучают сомнения. Если я
сегодня и упорствовал перед гостями, если я был недостаточно учтив с ними
- то, бог свидетель, без всякого умысла. Или ты серьезно считаешь... прошу
тебя...
Амра помолчала, брови ее медленно поползли вверх, затем, пожав плечами,
она ответила:
- Не знаю, что тебе сказать, друг мой. Я никогда не ожидала, что ты
будешь так вести себя. Ты в самых нелюбезных выражениях отказался
участвовать в нашей затее, хотя все считали это совершенно необходимым,
что, собственно, должно было тебе польстить. Ты всех нас, как бы это
помягче выразиться, глубоко разочаровал, испортил нам праздник грубостью и
нелюбезностью, хотя твой долг хозяина...
Адвокат понурил голову и, тяжело дыша, сказал:
- Нет, Амра, я не хотел быть нелюбезным, поверь мне. Я никого не хочу
обидеть и никому не хочу досадить, и если я некрасиво вел себя, то готов
загладить свою вину. Речь ведь идет о шутке, о маскараде, о невинной
забаве - так почему бы и нет? Я не хочу портить праздник, я согласен...
На другой день Амра, как обычно, поехала "за покупками". Она вышла из
экипажа на Хольцштрассе у дома номер 78 и поднялась на третий этаж, где ее
уже ожидали. Распростертая в любовном томлении, она прижимала его голову к
своей груди, страстно шепча:
- Напиши это для четырех рук, слышишь! Мы вдвоем будем ему
аккомпанировать, его пению и танцу. А я позабочусь о костюме...
Странный трепет пробежал по их телам. Они с трудом подавили судорожный
смех.


Каждому, кто желает устроить праздник на вольном воздухе и на славу
принять гостей, можно безбоязненно порекомендовать зал господина Венделица
на Лерхенберге. С живописной пригородной улицы через высокие решетчатые
ворота вы попадаете в сад, вернее в парк, в центре которого расположен
павильон с обширным залом. Этот павильон, соединенный узкой галереей с
рестораном, кухней и пивоварней, сколочен из досок и разрисован веселыми
пестрыми картинками в забавном стиле - смесь китайщины и ренессанса; по
бокам его имеются большие двустворчатые двери, которые при хорошей погоде
держат раскрытыми; тогда в зал, вмещающий уйму народа, проникает дыханье
деревьев.
Сегодня разноцветные огоньки уже издали приветливо мигали подъезжающим
экипажам. Вся садовая решетка, деревья и стены павильона были густо
увешаны пестрыми фонариками, внутреннее же убранство зала представляло
поистине очаровательное зрелище. Почти под самым потолком тянулись густые
гирлянды таких же бумажных фонариков, хотя между украшениями на стенах -
флагами, хвоей и искусственными цветами - и без того сияли бесчисленные
электрические лампочки. В конце зала возвышались подмостки, с двух сторон
обрамленные лиственными растениями. На красном занавесе парил искусно