"Генрих Манн. Зрелые годы короля Генриха IV " - читать интересную книгу автора

правильно пользоваться ими. Вражеские стреляли мимо, его попадали в цель.
Первым улепетнул монах, пообещавший слишком много. А полчища Лиги были
полчищами суеверия и непомерной гордыни: они держались на лжи; теперь же
вместе с ложью рушилось и раздутое ею могущество. И причиной тому были
пушки короля. Из чистой злобы бросился граф Эгмонт с испанцами и
ландскнехтами в бешеную атаку на пушки. В знак презрения ткнулся задом
своего коня в одно из огнедышащих жерл, ибо, на его взгляд, то было орудие
трусов и еретиков. Но оно как раз молчало. Зато конница короля напала на
опрометчивого врага и изрубила его в куски вместе с самим Эгмонтом. Герцог
Брауншвейгский пал при атаке своих немецких рейтаров, которые не замедлили
обратиться в бегство. Генрих! Не прогляди в пылу событий, что бегущие немцы
наваливаются на собственный фронт: под их напором правый флаг поддается.
Стоит упустить один миг, неизмеримый, невесомый, - и конец всему.
Король останавливает коня, поднимается в стременах. Как будто миг все же
должен быть измерен, он хватается за часы, но их нет, пропало восемьдесят
экю, и миг остается неизмеренным. Его план был иным; на самом деле,
честолюбивый стратег отнюдь не намечал и не предвидел того, что предпримет
сейчас.
Он бросил взгляд назад, где все смолкает, разом полностью смолкает:
- Обернитесь! И если не хотите сражаться, смотрите, как я буду
умирать.
И он уже впереди на два корпуса, бешено врывается в лес вражеских
копий, хватает их руками, задерживает врагов, пока не подлетают его
всадники. Не только руками задерживает врагов, но и показывает им свое
лицо, на котором написаны мощь и величие; обычно может быть что-нибудь
иное, но сейчас - мощь и величие. Сперва конфуз с монахом, затем испуг
перед пушками, теперь лицо короля. Миг упустили они, испанцы, французы,
немецкие рейтары! Королевские воины тут как тут, рубят их, рассеивают их,
прорывают поредевший фронт недавно еще грозного врага. Один из всадников
приносит королю его часы, что особенно удивительно, и добавляет при этом:
- Сир! Меньше чем четверть часа тому назад мы были разбиты.
- Щадите французов! - крикнул король преследователям.
Швейцарцы на службе Лиги сдались, они пальцем не шевельнули за всю
битву. Сам король во главе всего лишь пятнадцати или двадцати всадников
преследовал толпу беглецов человек в восемьдесят. Когда он остановился, им
собственноручно было убито семеро и захвачено знамя. На том месте, где он
остановился, завершилась битва и победа при Иври. Король сошел с коня и
опустился на колени. Шляпу свою он бросил наземь: солдатам незачем больше
следовать за его большим белым султаном, он рад бы остаться один от всех
вдали; но отовсюду по долине несся рассеянный шум боя. Король, стоя на
коленях, достал спрятанный на груди листок бумаги, благодарственный гимн,
сочиненный старым его товарищем дю Бурта.
Совсем вдалеке метался Майенн; глава Лотарингского дома, вождь
могущественной Лиги метался, хоть и был грузен, силясь с двумя своими
приверженцами собрать остатки войска. Совсем вдалеке, в другой стороне, под
грушевым деревом очнулся от беспамятства изувеченный рыцарь - а суждено ему
было стать со временем знаменитым герцогом Сюлли.
Рони ощупал себя, на теле у него живого места не было: мечи,
пистолеты, копья порядком покалечили его, а вдобавок он свалился вместе с
конем - с первым своим конем, которому вспороли живот. Куда девался второй