"Генрих Манн. Зрелые годы короля Генриха IV " - читать интересную книгу автора

чем был на самом деле, чтобы Тиш из-за столь великого гнева позабыл о
деньгах. Швейцарец тоже побагровел и плотно сжал губы, иначе он не
удержался бы и ответил на ругань короля. В конце концов, глядя вслед
полковнику, шагавшему в больших своих сапогах, Генрих подумал, что
швейцарцам уже поздно его покидать. Им придется сражаться, и тем более
храбро, что добыча - единственная их надежда получить свои денежки.
Но самое решение сражаться, по крайней мере, непреложно. Другие
швейцарцы, на вражеской стороне, которые тоже не получили платы, были
вдобавок осведомлены, что король Французский в союзе с их федерацией, и
решили пальцем не пошевельнуть в предстоящей битве. Таково было данное ими
слово, и оба - Генрих не хуже, чем полковник Тиш, - знали об этом, и потому
ни один всерьез не беспокоился насчет другого. Они победят во что бы то ни
стало. Генрих нацепил на шляпу огромный белый султан, такой же точно
развевался на голове его коня. Он проехал перед фронтом своего войска и
держал такую речь:
- Товарищи! Бог за нас, там наш враг, здесь ваш король. Вперед! И если
знамя перестанет указывать вам путь, ищите мой белый султан, его вы всегда
найдете там, где дело идет к победе и славе!
Он выпрямляется. На худощавом лице широко раскрыты глаза, в голове
мелькают мысли: "Надо ж вам на что-нибудь дивиться. Вот вам моя шляпа!
Мне она с белым аметистом и жемчугами обошлась в сто экю. Не считая
султана. А швейцарцы будут сражаться! - мелькает у него последняя мысль, но
тут он видит, что вражеское войско пришло в движение, а впереди поспешает
монах: он уверял, что перед его большим крестом еретики пустятся наутек.
Генрих, готовясь скомандовать в бой, в этот последний миг мчится вдоль
фронта, останавливается перед своими швейцарцами.
- Полковник Тиш! - Он обнимает всадника, не сходя с коня. - Я был не
прав перед вами, я все заглажу.
- О сир, ваша доброта будет стоить мне жизни, - отвечал старый
полковник.
Тут они расстались, и каждый помчался впереди своего отряда навстречу
врагу. Первым налетел на врага маршал д'Омон, он оттеснил его легкую
кавалерию. Вслед за тем немецкие рейтары опрокинули эскадроны короля на его
же пехоту, что вызвало большое замешательство в королевском войске.
В довершение всех бед граф Эгмонт со своими валлонами тут же бросается
на королевских солдат, и тем приходится сразу столкнуться с Испанией и
Габсбургским домом, а ведь они еще ни разу не встречались лицом к лицу с
непобедимой всемирной державой. Это очень страшно, ведь тут первая же
несчастливая стычка может привести к бегству и к гибели. В свалке один
королевский солдат, прежде чем его успевают оттеснить, торопливо шепчет
другому:
- Ну, старый еретик, кто выиграет битву?
- Для короля все погибло. Лишь бы он остался жив!
Рони, всегда такой стойкий рыцарь, смотрит не менее безнадежно, - у
него уже пять ранений от пуль, от клинков и копий; он считает, что с него
довольно, и, выбравшись из свалки, укрывается под грушевым деревом.
Тут хоть ветви оберегают его. Когда на теле столько ран, никому нет
охоты слушать шум битвы, и Рони, позднее именуемый Сюлли, сразу же впадает
в беспамятство. Никакая канонада не разбудит его.
Как и во время прежних битв, у короля был перевес в пушках, и он умел