"Генрих Манн. Зрелые годы короля Генриха IV " - читать интересную книгу автора

превосходство... Такое значительное вначале, постепенно оно сходит на нет.
Во-первых, потому, что король непрестанно получает подкрепления, в лице
нового рыцаря пулярки и тысячи ему подобных, которые являются, уповая на
него, влекомые собственной совестью. С другой стороны, у Лиги за последнее
время разбежалось много солдат - не только по причине дождя и прочих
неудобств, но также из чистого страха. Они узнали, неведомо откуда, что
победит король.
Он, же сам полностью владел своим разумом и лишь надеялся, что с
разумом будет и бог. К десяти часам войска его были расставлены
по-вчерашнему, только с некоторым изменением, во внимание к ветру и солнцу
и дыму от аркебуз. Генрих был преисполнен неземной радости, как всегда
перед сражением, когда молитва сотворена и остается только начать бой. И по
этому признаку каждый предвидел победу. В числе его офицеров был поэт дю
Барта, на восемь лет старше Генриха Наваррского, его спутник с юных лет,
неизменно, через все взлеты и падения, и Варфоломеевскую ночь, и долгое
пленение в Лувре, битвы, победы, путь к трону, переменчивость военной
удачи, - дю Барта, долговязый человек с сумрачным лицом, более приверженный
к смерти, чем к жизни, и чем дальше, тем меньше приверженный к жизни и
больше к смерти. Тут он увидал Генриха. Поглядел на него еще раз со всей
силой любви и той же крепкой уверенностью, что и во времена их юности,
когда они сплоченным отрядом бок о бок скакали по стране. Гугеноты, чей дух
был окрылен, почитали эту страну священной и ждали, что вот-вот на повороте
дороги им повстречается сам господь Иисус Христос во плоти, и они бы тогда
окликнули его: сир! И последовали бы за ним и побеждали бы во имя его.
Такое чувство напоследок вновь овладело дю Барта, когда он глядел на короля
при Иври.
Генрих остановился, потому что этот взгляд удержал его.
- Итак, нам вновь придется сразиться за веру, - сказал он. - Ты всегда
скорбел. Ты скорбел, дю Барта, об ослеплении и злобе людей. Может быть,
когда мы одержим победу и вернем себе королевство, они образумятся?
- Может быть, - вырвалось из груди, полной предчувствий. - Я уповаю на
то, что образумятся. Те, по крайней мере, кому суждено увидеть победу в
очах божьих. Сир! Отпустите меня.
- Нет, - решил Генрих и понизил голос:
- Ведь это целый кусок жизни, старые друзья, времена счастливой
безвестности. Я не хочу лишиться их, утратить их. Будьте при мне, иначе что
же со мною станется? Дю Барта, бывало, я посылал тебя с секретными
поручениями к иностранным дворам.
Как я заплатил тебе за эти поездки?
- Раз - сто двадцать экю, другой - восемьдесят пять.
- В следующий раз ты будешь назначен губернатором большого города.
- Все это в прошлом, - сказал дю Барта. - Государь! Ныне еще я служу
вам, завтра буду служить высшему владыке. Я уж и гимн сочинил, который вы
споете в благодарность за победу. - Он протянул листок. - И это не мой
гимн, а ваш, задуман вами, зародился у вас. Вы должны вслух прочитать его,
дабы в вашей славе осталась жить на земле частица меня.
Тут их прервали, к большому облегчению Генриха. Правда, это был
швейцарский полковник Тиш, и пришел он по поводу жалованья своим солдатам.
Лучше минуты не найдешь, как перед самым сражением. Король тотчас же
угадал хитрость и распалился гневом - притворился даже более разгневанным,