"Генрих Манн. Голова (Трилогия "Империя", Книга 3) [И]" - читать интересную книгу автора

двери; Леа Терра видела снаружи в зеркале, как долговязый человек робкими и
жадными глазами поглядывает на нее из кабинета. Она не отходила от зеркала,
хотя уже привела себя в порядок. "Он немыслим!" - сказала она, не размыкая
губ, и поправила на себе длинное жемчужное ожерелье. Брат помог ей, галантно
улыбнулся и сквозь зубы пробормотал:
- Долгов у тебя нет? И жемчуг настоящий?
В кабинете граф Ланна сказал, как раз когда она входила:
- В самом деле, великолепная женщина.
Богач Пильц не находил слов, как нетерпеливый жених, и рука его,
коснувшаяся ее руки, была влажной. Пильц, Ланна и оба художника стали по
сторонам почетным караулом, Мангольф провел актрису посредине.
- Леа, я ни на миг не забывал, - шепнул он, подвигая ей кресло во главе
стола.
- Я тоже кой-что помню, - сказала она, не понижая голоса. И обращаясь
ко всем: - Леа меня зовут по сцене. Неплохо звучит, можно с таким именем
чего-нибудь добиться?
- Как будто у вас только имя, фрейлейн Леа, - пролепетал Пильц справа
от нее, а Мангольф, слева, склонил высокий лоб, на который словно случайно
упала волнистая прядь. Посреди стола Терра обстоятельно совершал возлияния,
привлекая к участию и сидевшего напротив графа Ланна. Оба художника, рядом с
ними, издали приветствовали бокалами фрейлейн Лею. Куршмид, на другом конце,
уставился поверх ее головы в стену, пока Леа не окликнула его:
- Вы видели меня в травести. Ну, как?
Он выдавил из себя бледную улыбку.
- Советую не зевать! - обратился он к мужчинам и, вспыхнув, нагнулся
над своей тарелкой.
Брат чокнулся с сестрой.
- За твои ноги, - сказал он звучно и четко.
Тотчас у всех мужчин лица стали натянутыми. Граф Ланна незаметно
наблюдал за братом. Пильц заявил:
- Мы интересовались только с точки зрения натурализма.
- Отлично, - сказал Терра и заставил Мангольфа, взгляд которого выражал
скорбь и презрение, чокнуться с ним.
Мужчины охотно поддержали заданный братом тон. Граф Ланна, мимо
Мангольфа, завладел рукой сестры, чтобы, - он поежился, как в ознобе, -
полюбоваться ее розовыми отполированными ногтями, ничего больше.
- А глазами? - спросила она и за руку притянула его; он вежливо и
рассеянно заглянул ей в глаза. - Странно, - сказала она, мгновенно став
серьезной. - На свете еще существует деликатность.
Пильц, неспособный воспринять такие тонкости, срывающимся голосом
высказал свое восхищение пурпуром губ и выразительно подрисованным взором.
Сестра засмеялась певуче и безучастно. Мангольф смотрел и морщился.
- Мангольф нагоняет тоску, - услышал он и твердо решил положить этому
конец.
Брат постучал по столу.
- Все это прелиминарные переговоры. Господа, наша артистка собирается
подписать контракт с одним из первых придворных театров. Кто может
предложить больше?
У графа Ланна был недоуменный вид, он уже все позабыл. Но Пильц мог
предложить больше.