"Генрих Манн. Голова (Трилогия "Империя", Книга 3) [И]" - читать интересную книгу автора

- Я не ханжа, а потому выкладывай все без стеснения. - И посмотрев на
нее искоса: - Куршмид, например?
- О! - всполошилась она. - Он мне друг, настоящий друг!
- А есть и такие, что больше друзей? - И так как она многозначительно
молчала: - Ну, слава богу. - Он потер руки. - Милейший Вольф рогат! Я был бы
последним ничтожеством, если бы мне не удалось доказать ему, что он глуп и
смешон.
- Что ты замышляешь? - спросила она скорее с любопытством, чем с
тревогой.
- Злую шутку. - Он встал, чтобы поразмяться. - Некто, верящий в высшие
силы, может от нее лишиться рассудка.
- Это жестоко, - сказала она без большого волнения. - Ты мстишь ему за
себя?
- Нет, за тебя! - пылко вскричал он. - Ты добьешься успеха в тот самый
момент, когда заветные мечты его самолюбивой юности потерпят позорнейший
крах. Я организую театр, ты будешь премьершей.
Тут встала она.
- Ты не шутишь?
Он ласково взял ее руку, он расписал ей все, что у него произошло с
Пильцем и Ланна. Масштабы разрастались; ему и самому вдруг стало ясно, что
это дело стоящее.
- Сегодня вечером ты увидишь: от простодушия этих добряков становится
прямо неловко, они даже слишком облегчают нам задачу. Не к чему было
проходить через огонь и воду. - Он зашептал ей на ухо: - Мыловара Пильца, у
которого при одной мысли о тебе слюнки текут, ты годами можешь водить за
нос. А тем временем наши дела наладятся. - Он злобно захохотал, засмеялась и
она наигранным, театральным смехом.
Она переменила позу и, закинув голову, ждала реплики. Но он уселся на
диван и молчал, пока она снова не села рядом с ним.
- Помнишь, все это мы уже пережили детьми.
- Ты имеешь в виду танцкласс?
- Я рассказал маленькому Вольфу Мангольфу, что тебе хочется танцевать с
ним. А тебе было ужасно стыдно.
Сестре, по-видимому, и сейчас еще было стыдно. Брат сказал:
- Дом наш сломали. Осталась ли хотя бы скамейка в саду?
- На этой скамейке ты читал мне сказку о красных туфельках. Я их
боялась. И теперь еще, когда я думаю, чем это все кончится, мне кажется, что
на ногах у меня красные туфельки и они, танцуя, увлекают меня.
Раздался стук в дверь. Их соединенные руки разжались.

Это был Куршмид. Он приветствовал товарку со стоическим спокойствием,
которое должно было свидетельствовать о пережитых страданиях, а брата - с
подчеркнутой холодностью. Он пришел за ними от их общего друга, Мангольфа:
тот устраивает вечеринку по случаю радостной встречи. Сам Мангольф, по его
словам, с трудом отказал себе в удовольствии присутствовать при первом
свидании брата и сестры.
- Он сторонится всех, - заметил Терра. - Он ждет перемен в своей
судьбе.
- У меня такое же впечатление, - подтвердил Куршмид. И они пошли.
В ресторане был заказан отдельный кабинет. Куршмид, войдя, не закрыл