"Генрих Манн. Голова (Трилогия "Империя", Книга 3) [И]" - читать интересную книгу автора

Карусель остановилась, барышня жестами подозвала свою спутницу, а также
ребятишек, вновь столпившихся вокруг. Пусть все покатаются, она заплатит.
Троекратное катание; потом она вспомнила об американских горках.
- Пойдем туда. Там в две секунды съезжаешь сверху вниз, - это опасней
вашей карусели и много интересней.
Она исчезла. У него не было времени поглядеть ей вслед, карусель снова
наполнилась. Усаживая детей в лебединые санки, он нашел там книгу: Ариосто
по-итальянски{62} - без имени владельца.

Самый большой наплыв миновал: он поручил карусель мальчику и ушел.
Переодевшись и лежа на диване у себя в комнате, в сгущающихся сумерках он
думал о ее признании: трудно стать пошлым. Голову она держала при этом, как
Леа. Да, для них трудно, - для него, для нее и для Леи. Он чувствовал: "Мне
надо с ней увидеться", - и сам не знал, с незнакомкой или с сестрой.
Кажется, постучали. На пороге стояла она. Не успел он подумать, что это
незнакомка, как она произнесла из темноты: "Клаус". Это была сестра. Он
мигом вскочил: "Я задремал", - зажег свет, радушно усадил ее на свое место,
предложил ей чаю; при этом запинался на каждом слове и не знал, что сказать
дальше.
Слегка улыбаясь его смущению, она отвечала на вопросы. Да, все хорошо,
очень хорошо. Он ведь знает, в первый же год она стала любимицей публики.
Потом пошли неудачи, интриги.
- Значит, не очень хорошо?
- Да, нехорошо. - Сейчас она вернулась после гастролей в одном
придворном театре. Успех большой, но ангажемента не предложили, потому что
голос у нее сел. Она протянула "и" в нос, чтобы проверить себя.
Брат стоял перед ней, он чувствовал: наконец-то минута передышки, можно
исповедаться друг другу, пожалуй, поплакать вместе. Сестра спросила:
- Почему ты ни разу не приехал посмотреть меня?
- Дитя мое, даже тебе я не могу навязывать ответственность за мои дела,
а тем паче за мой образ жизни, - ответил он добродушно.
Она улыбнулась печальной улыбкой.
- Ты делаешь вид, будто уже на всем поставил крест. Нам еще далеко до
этого.
- Иначе у нас были бы локти покрепче - и был бы успех.
- Правда ведь? - И она на секунду закрыла глаза. - Сколько ни решай,
что пойдешь на все, ну положительно на все, ради успеха, - она сделала
немного театральный жест, - ничего не помогает.
- Можешь хоть людей убивать, - раскатисто сказал брат. - Тебе это мало
что даст.
- А кому-то даст, - пробормотала она про себя.
- Давно ты его не видала? - осторожно спросил брат. Он был уверен, что
она пришла к нему прямо от Мангольфа. Но она сказала:
- С тех пор как не имею успеха.
Он замолчал, водя языком по губам. Ее лицо было затенено абажуром.
Неужто у нее на самом деле глаза полны слез? "Не о нас, а о нем?.. Ну да,
она стала актриской и оплакивает свою юношескую любовь... но чем бы она ни
становилась, она остается Леей". - И он быстро подсел к сестре.
- Горевать о нем? Такой красавице, как ты? - ласково сказал он.
Он оглядел ее, расхвалил все ее данные в отдельности, потом сказал: