"Генрих Манн. Бедные (Трилогия "Империя", Книга 2)" - читать интересную книгу авторачтобы они ни одной не прикарманили. Но когда весь жемчуг опять оказался у
нее, истерика возобновилась. Все эти люди с искаженными лицами и глазам а убийц стояли, перегнувшись через перила, по примеру почтенной хозяйки, и ревели, как звери, - дамы, мужчины, дети, лакеи, готовые наброситься на отступающего врага - насильника и экспроприатора. Гром и рев! В этой битве за свою собственность и свои привилегии они, чуть не теряя сознание от ярости, не находили иного способа выразить свои чувства... И только Гретхен удалось разрядить грозовую атмосферу. Она вдруг перестала браниться и запела "Птичку". Вытянув тощую шею и чувствуя, что она сейчас упадет, девушка пела на весь дом: "Прилетела птичка..."{568} Только очутившись за оградой виллы, бедные оглянулись: богачи все еще стояли в воинственных позах или метались по террасе. Лени показала им язык. В густеющих вечерних сумерках еще раз мелькнула перед ними озаренная закатом солнца вилла и вьющиеся розы, которые покачивались на ветру. Они пошли прочь. - Ну и задал же ты им, - сказала Лени. - Да и я тоже. Ты видел меня? - Она лихорадочно рассмеялась. - Это было самым прекрасным из того, что случилось в этот день. - Лени даже захлопала в ладоши. - Стоило пережить такое хоть раз, даже если тебя выбросят вон. Они долго шли в пыли, окутанные багровой дымкой, и все нерешительнее замедляли шаг. Наконец Лени сказала: - Ты молчишь. Как ты устал! А я-то... Приподняв до колен узкую шелковую юбку и повиснув на его руке, она едва плелась. - Кажется, вокруг всего света плясала я сегодня... - пролепетала она, когда он поднял ее на руки. Издали донесся шум, провыл клаксон, и мимо них промчалась машина, которая перед тем доставила их на виллу. Она быстро исчезла в облаке пыли. Было ли это на самом деле, или только почудилось им? А среди пыли брел рабочий Бальрих и нес сестру, отяжелевшие руки которой обвили его шею. Засыпая, она шептала брату: - Карл, родной мой, ничто не спасет нас! Нам все равно погибать. Праздник в Гаузенфельде продолжался уже при огнях. По пустынным лестницам их корпуса Бальрих незаметно пронес Лени и за перегородкой опустил ее на кровать. Она вздохнула во сне. Он не решался снять туфли с ее ног, плясавших сегодня "вокруг всего света". Но на их запыленной коже остался след его губ. В дверях стояла Тильда, как всегда, она кралась за ним, как всегда, молилась за него. В ушах же Бальриха еще звучали слова сестры: "Нам все равно погибать", и он обнял Тильду. - Разве ты еще любишь меня? - спросила Тильда. - Да, конечно. И они вышли в ночь. Из-за туч пробился мягкий свет луны. VI НЕ УХОДИ! |
|
|