"Генрих Манн. Бедные (Трилогия "Империя", Книга 2)" - читать интересную книгу автора

займется расследованием. Законность, конечно, должна быть соблюдена. И,
пропустив вперед Яунера, который шел между двумя жандармами, он,
сопутствуемый Крафтом Геслингом, последовал за арестованным. Шествие замыкал
Гербесдерфер.
Оставшиеся ликовали. Динкль уплатил круговую. Наконец-то шпик попался!
Теперь ему крышка, как той свинье, которую разыгрывали в кегельбане!
Бальрих молча, угрюмо прислушивался к этим разговорам. Как еще слепы
люди, они не знают истинного положения вещей. Да и что в сущности испытали
они? Они не попадали в положение одиночек, никто грубыми руками не касался
их души, и в трудную ночь испытаний они не стояли лицом к лицу со своим
богом. Они ведь не вернулись, как я, оттуда.
Он спрашивал себя, как поступили бы все они, если бы там, в зале, их
сестра... Они примирились бы с этим, как и механик Польстер, быть может, это
даже польстило бы их гордости. Но нет! Не таковы его товарищи по классу.
Гербесдерфер на его месте пошел бы и прибил этого пса. Стыд и злоба душили
Бальриха, когда он вернулся в зал.
Здесь, в полусне, забыв обо всем на свете, все еще танцевали пары.
Музыка играла, словно для вертевшихся на карусели деревянных зверей. Бальрих
увидел сестру: закрыв глаза, она все еще кружилась в объятиях своего
повелителя. Они прильнули друг к другу, не отрываясь, словно в забытьи, и
только ноги их двигались и жили. Ему хотелось броситься между ними и разнять
их, но ее глаза были закрыты - и разве осмелился бы он ее будить?
Танец кончился. Бальрих сказал ее кавалеру, что следующий сам танцует с
сестрой. И вот музыка снова заиграла, и он повел ее.
- Ты сегодня красивей, чем обычно. Почему это? - спросил он.
Она улыбалась, точно только что проснулась. В дальнем углу зала сидела
бедная Тильда, и он перехватил ее молящий взор. Бальрих рассмеялся, и такая
неудержимая горечь была в этом смехе, что Лени, наконец, подняла на него
глаза.
- Мне все кажется, - сказал он ей на ухо, - что это твой праздник,
только твой, на вилле "Вершина", и ты там госпожа.
- Как знать, - прошептала она и открыла еще шире свои золотисто-карие
глаза. Потом рассмеялась, откинула голову, а он принялся насвистывать мотив,
который играл оркестр, и они опять закружились в танце, тихо покачиваясь в
такт музыке.
- И цветами тебя забрасывают, - шепнул он ей, продолжая насвистывать.
Она испуганно рассмеялась, ибо действительно на ее запрокинутое лицо
упала роза. И тут Бальрих увидел, что Горст Геслинг брал розы из корзины
цветочницы, бросал их в Лени и неизменно попадал. При этом лицо у него было
надменное и самоуверенное. Бальрих, танцуя, шепнул сестре:
- Не смотри на него! Ты и так слишком много на него смотрела. Ты
унижаешь себя! Откуда у тебя это платье? Ты девка! Ты наш позор, тебя надо
отдать в исправительный дом!
- А ты? Из какого дома ты вернулся? - дерзко глядя ему в глаза,
ответила Лени, и на ее переносице проступила та же морщинка, что и у него.
- И это говоришь мне ты, сестра?
Лени старалась вырваться, но он крепко обхватил ее и заставил
продолжать танец.
- Ты первая упрекаешь меня за это. А я и попал-то туда потому, что не
хочу, чтобы вы были нищими и проститутками.