"Генрих Манн. Бедные (Трилогия "Империя", Книга 2)" - читать интересную книгу автора

всю ночь, и как только первые лучи солнца заглянули в окно, он потребовал
врача. Оказалось, что тот уже ждет его в саду.
Сад был полон зелени - зеленые дорожки, зеленый высокий дощатый забор
вокруг. Кругозор был очень тесен - всюду густой кустарник или деревья,
склонявшие зеленокудрые вершины до самой земли. Кто быстро пробегал здесь по
траве, кто шествовал важно. Но только один обитатель этого дома дольше
других оставался на виду. Он стоял в самом конце сада, худой и длинный,
пронзив взглядом зеленоватый воздух, и воздев неподвижную руку,
приветствовал небо.
К Бальриху подошел молодой белокурый врач.
- Я позвал вас сюда, господин Бальрих, потому что решил отпустить. Вы
будете удивлены, так как сами понимаете, что еще совсем недавно вели себя
довольно странно. И после вы были очень возбуждены, но потом я видел вас
спящим и убедился, что у вас все в порядке. Если вы опять когда-нибудь
почувствуете переутомление, я разрешаю вам прийти сюда и выспаться!
- И это все? - спросил Бальрих.
- Существуют еще различные термины и наименования болезней для тех, кто
хочет ими воспользоваться. Но я не хочу. Вы страдаете заблуждениями душевно
здорового человека; я это признаю и никогда в угоду кому-то не буду
констатировать обратное, если оно не подтвердилось. Вы часто ошибаетесь и в
оценках своих восприятий и своего мышления. Но этим еще не доказано, -
продолжал он, отвернувшись и устремив свой взор в бирюзовую высь, - что
такой человек неполноценен; возможно обратное, а именно то, что он особенно
ценен. Среди нас оказалось бы куда больше гениев, если бы жизнь всегда
находила для них место.
- Значит, я все-таки человек пропащий? - спросил Бальрих, ибо так понял
слова врача.
Они дошли до конца сада. Тощий человек все еще стоял на том же месте,
словно был здесь один, и продолжал приветствовать неведомое. Врач
остановился.
- Я понимаю вас, потому что я молод. Будь я стариком и чинушей, я бы
вас посадил в сумасшедший дом. Но так как я молод, то я чувствую себя еще
связанным с неведомым, со вселенной.
Он поднял лицо и воздел руку, приветствуя небо - совсем как тот
помешанный.
Затем снова обернувшись к Бальриху, он произнес с грустной улыбкой:
- Будем говорить прямо. Вы пострадали от неправды, вы видите, что ваши
ближние продолжают страдать от нее, и пришли к выводу, что весь мир -
сплошная несправедливость.
- А к какому же еще выводу я мог прийти? - спросил рабочий.
- Я... не знаю. - И с той же печальной улыбкой врач продолжал: - Но,
может быть, вам следовало бы снисходительнее относиться к людским
заблуждениям, мне так приходится это делать.
- А я не могу, - сказал Бальрих.
Они промолчали и повернули обратно.
- Вы любите кого-нибудь? - спросил врач.
- О да!
- Так любите же, любите! Вот вам средство преодолеть ненависть.
Они пожали друг другу руки. Бальрих еще раз прошел по белым длинным
коридорам; и опять сиделки толкали перед собой тележки с пищей; наконец он