"Генрих Манн. Бедные (Трилогия "Империя", Книга 2)" - читать интересную книгу автора

Геслинг с трудом перелез через забор. "Товарищ" Фишер подсадил его. И
вот уже главный директор и член рейхстага ощупью пробираются через "рабочий"
лес.
- Эти ваши два процента, - сказал капиталист, - просто курам на смех. Я
хочу знать, что замышляет Бальрих.
- Он - самый благоразумный из них. Он против забастовки.
- Значит, дело обстоит хуже, чем я думал, и тут что-то кроется, -
пробормотал Геслинг.
Наполеон Фишер был озадачен.
- А что тут может произойти? Разве у Бальриха есть власть? Я признаю
только одно: либо у него есть власть, либо ее нет, а все остальное - вздор.
Наполеон снова начал витийствовать.
- Кроме всего прочего, идет дождь, - прервал его Геслинг. - Пойдемте-ка
быстрее и помалкивайте, покуда я не позволю вам говорить.
Когда они очутились в вагоне, стоявшем среди полей, Наполеон Фишер, с
позволения Геслинга, снова дал волю своему языку. На грязном тряпье они
сидели бок о бок - два политических противника - и шептались подобно тем
бездомным влюбленным, которые находили здесь приют. И так же как некогда
Бальриха с Тильдой, их вспугнули громовые удары в стенку вагона, и так же
выползли они наружу, освещенные фонарем смотрителя, который сейчас же удрал.
Да и они поспешно скрылись в сырой тьме ночи.
Едва Бальрих успел выйти из цеха после окончания смены, как к нему
подошел товарищ Фишер и начал расхваливать его за благоразумие и усердие в
труде. Если он, Фишер, когда-нибудь отойдет от всех этих грязных дел, то
есть от политической жизни, кто знает, не обратит ли партия свои взоры на
одного товарища, который собственными силами старается, подобно ему, Фишеру,
из простого рабочего стать образованным человеком.
- Ведь это, вероятно, и есть ваша цель, к которой вы втайне стремитесь?
- с тревогой закончил депутат.
- А вам это обязательно надо знать? - спросил Бальрих.
- Мне ничего не надо знать, - наставительно ответил старший. - Одиночка
ничего не знает и ничего не может, хотя бы у него была на плечах, как у
меня, голова вечно юного энтузиаста. Но и великое и малое совершается по
непреложным научным законам, на которые опирается наша партия.
- Опирается, - повторил Бальрих.
- Все идет своим историческим путем, - снова подтвердил многоопытный
политик. - Делать ничего не надо. Капитализм сам себя изживает.
- На наших спинах, - заметил Бальрих.
- А когда он изживет себя, мы будем его наследниками.
- Мы должны на деле доказать свое право быть ими, - сказал Бальрих с
нажимом.
- И как же вы это намерены сделать?
Бальрих посмотрел на него, подметил его злобный взгляд и растерянное,
настороженное лицо.
- Вас это интересует? - спросил рабочий.
- В моей искренности, товарищ, вы надеюсь, не сомневаетесь, - отозвался
Фишер.
- Нет, товарищ. - В голосе Бальриха звучала холодная ярость.
Член рейхстага струсил.
- Только без насилия, - торопливо пробормотал он. - Забастовки и прочие