"Генрих Манн. Бедные (Трилогия "Империя", Книга 2)" - читать интересную книгу автора

меня, вы можете завтра избрать папашу Динкля. Что знает о ваших нуждах и
горестях какой-нибудь пришлый ученый, который кутит с капиталистами! Но я,
товарищи, считаю, что если наступило то время, когда Геслинг, позеленев от
злости, вынужден идти ко мне для переговоров, - это уже победа пролетариата!
Теперь слова Фишера возымели свое действие, рабочие закричали "браво!"
и "правильно!".
После этого депутат предоставил старого Динкля самому себе и заговорил
снова:
- Так в чем же дело? Может быть, он чинит препятствия с открытием
библиотеки? Или не построил для вас обещанных умывальников? Есть и
умывальники и библиотека? Ну, тогда все в порядке. А в городскую биржу по
найму рабочих я введу еще одного товарища.
Опять молчание. Только Динкль-сын сказал:
- А вы не знаете такой биржи, чтобы мне можно было больше не работать?
Тут Наполеон Фишер почувствовал себя задетым.
- Что за шутки! - сказал он строго и встал. - Предлагаю вынести
порицание товарищу Динклю за его неуместную выходку.
Его не поддержали. Кто-то даже крикнул:
- Слышали мы всю эту премудрость, треплется в точности как пастор
Лейдиц.
Депутат окинул взглядом присутствующих: у всех лица были хмурые и
насмешливые. Тогда он стал еще торопливее допытываться. "Что вы задумали?
Бастовать?" - обращался он то к одному, то к другому, но только к тем, кто
сидел поближе к двери. Карл Бальрих громко заявил:
- Бастовать? Нет, поостережемся!
Его слова были встречены гулом одобрения, рабочие поняли Бальриха: на
предприятии, которое принадлежит нам по праву, бастовать незачем. Депутат,
однако, по-своему истолковал заявление Бальриха.
- Вот разумное слово, товарищи. Забастовки стоят партии только лишних
денег. А деньги партии, чьи они? Это же ваши собственные деньги, товарищи!
Он отошел к двери и снова торжественно изрек:
- Здесь, я вижу, царит здоровый дух, здесь люди знают, ради чего
трудятся. Поэтому я хочу на прощанье открыть вам, товарищи, каких выгод мы с
вами добьемся во время закулисных переговоров о военном бюджете. Мы
выторгуем повышение заработной платы на два процента, товарищи! За это я
ручаюсь вам головой! Голосуем за военный бюджет, но вы получаете два
процента. Да здравствует интернациональная революционная социал-демократия!
Уверенный в поддержке, он выбежал из закусочной. К своему изумлению,
Фишер не услышал ни звука за спиной, и никто не позвал его обратно. Постоял
в темноте, прислушиваясь, потом задворками выбрался в поле. У изгороди,
отделявшей "господский" лес от "рабочего", он подошел к Дидериху Геслингу,
уже поджидавшему его, и сказал:
- Пустяки. Бастовать они не собираются. Они хотят получить два процента
надбавки, только и всего. И вы меня не разубедите, господин доктор, ибо я
вам говорю правду. Да, я остался верен своему классовому сознанию, если даже
у меня и завелись небольшие средства. Меня капитализм не уловит в свои сети.
И я не предам своих товарищей за презренный металл, да будет это вам
известно!
- Не кричите так! - остановил его Геслинг. - Вы же знаете своих людей;
разве вы уверены, что тут в темноте никто не притаился?