"Генрих Манн. Бедные (Трилогия "Империя", Книга 2)" - читать интересную книгу автора

- Им там есть чем прокормить тех, кого они любят.
Однако солнце скрылось, ветер стал холоднее, пошел дождь, и они
поднялись. Тильда хотела вернуться, но Бальрих увлек ее в сторону фабрики.
Он знает место, где можно спрятаться от дождя: то были вагоны, в которых со
станции возили тряпье на фабрику. Один вагон был открыт. Девушка не
решалась, однако, войти в него.
- Чего ты боишься? - спросил Бальрих. - Тебя пугают вонючие тряпки?
- Что мне до этого? - ответила она. - Я всю жизнь работаю в тряпичном
цехе.
Он подсадил ее, и она влезла в вагон.
- Здесь хоть сухо, - сказал Бальрих.
- И даже тепло, - прошептала она, покоряясь его жадным рукам.
Но когда в полутьме вагона она, прижавшись к груди Бальриха, стала
искать его взгляда, он закрыл глаза, чтобы остаться наедине со своими
мыслями. Это лучшее, что есть у нас, а потом становится еще хуже. Любовь
существует только для того, чтобы пролетарии размножались. Мы на Геслинга
работаем даже здесь, да еще на наших лидеров. И Геслинг и наши лидеры
сходятся на том, что нас все еще недостаточно; им нужен человеческий
материал.
- Но эти минуты - наши, - прошептала девушка, - и никому их у нас не
отнять. Целуй меня, любимый!
Они вдруг отпрянули друг от друга. Кто-то забарабанил в стенку вагона,
и в дверях показался огромный силуэт. Смотритель! Он раскричался, браня на
чем свет стоит этот сброд, который на чудном тряпье занимается пакостями.
Когда Бальрих наконец вышел, смотритель схватил его за ворот и поднес к его
лицу карманный фонарик. Но Бальрих оттолкнул его, вытащил Тильду из вагона,
и вот они уже бегут, осыпаемые бранью смотрителя, бегут в одиночку, под
дождем, не видя друг друга в темноте. И только у кладбища они встретились.
Под фонарем Бальрих увидел Тильду, она промокла до нитки: ее платок остался
в руках смотрителя. Бальрих тотчас снял куртку и накинул ее на себя и на
девушку. И они пошли, прижавшись друг к другу. Казалось, под одной курткой
одно тело и одна душа. Тильда дрожала от холода, а он от гнева.
Закусочная была едва освещена. Изнутри не доносилось ни звука, но у
входа они увидели Симона Яунера и рядом с ним, возле стены, две тени -
кажется, двое господ.
Неужели это старший инспектор... а другой... о боже! Сам!.. Согнувшись,
они прошмыгнули мимо - одна куртка, одна душа. А за спиной кто-то из господ
сказал:
- Только эти люди бывают так счастливы.


II

РАБОЧИЙ И БАРЧУК

Две недели спустя, в воскресный день, обе семьи, - Динклей и Бальрихов,
- возвращались полем из Бейтендорфа, где состоялись крестины новорожденного
ребенка Малли. Они направились прямо в закусочную и принялись за вино, а
мать кормила младенца грудью. За длинным столом родственники сидели пока
одни. Когда стали появляться другие посетители, они уже отобедали и посуда