"Юрий Мамлеев. Судьба бытия " - читать интересную книгу автора

Плюют и узорят книжники
Внутри огневой старухи.
Приставить бы выше лестницу.
Упруго стрелу налучить,
Взобраться, присесть и свеситься,
Нацелясь на Верный Случай.
Пусть нижние пляшут в мании!
Я, серый и тихий с виду,
До дна оближу познание
В зеленом пупке Изиды.

Это стремление к "запретному" (точнее, "закрытому") познанию пронизывает
всю эту поразительную книгу (пока еще не изданную), которая дает широкую
панораму действительности, скрытой от карикатурно узкого,
рационализированного сознания современного человека.
В этих стихах есть и о вечности ("и кажется вечность раем, где зреет
вкусная падаль") и об опыте оперативной магии, о ведьмовских формулах,
левитации, о многих "я" внутри "единого" человека - и порой все это
довольно отстраненно, в согласии с сакральным кредом восточной метафизики:
быть Великим Наблюдателем, а не участником космического балагана.
Перед нами в стихии превосходной поэзии крутится колесо
"сверхъестественных" ситуаций, лишь небольшим аспектом которых является
так называемая "естественная" жизнь человека. Здесь и "дедок", который
читает "Дикую Псалтырь", и "тайна ада", и "углубленная в жуть луна", и
"инкубы", и "воля черного козла", и "древний корень", и "большое,
бесноватое тело", и "явь, как гнусный и злой подлог", и "символы глубин",
и оккультная эротика - но все это освещено вселенским созерцанием, которое
вовсе не является средством апологетики негативной стороны человека и
Космоса, а суровой констатацией тайных фактов, жесткость которых
невозможно преодолеть без знания их.
Итак, присутствие в этих группах людей искусства (поэтов, писателей)
продолжает ту традицию пересечения сфер литературы и духовной философии,
которая вообще характерна для России. Кроме того, в некоторых группах
объектом философии становится сама Россия - ибо "предчувствие" глубокой,
выходящей за пределы мира, тайны России характерно как для определенных
направлений русской философии, так и для величайших поэтов и писателей
России (Достоевского, Гоголя, Блока, Есенина). Это "чувство" тайны России
(и поиск ее) продолжает существовать и сейчас... Весьма знаменательно, что
в настоящее время (в восьмидесятых годах, как до, так и после перестройки)
идеи и образы восточной метафизики и философии начинают "входить" даже в
официальную советскую литературу7.
Поразительный пример - творчество известного советского писателя Анатолия
Андреевича Кима8.
Если великому Булгакову удалось создать роман века ("Мастер и Маргарита"),
где современная цивилизация сочетается с европейско-средневековым
космосом, то Анатолию Киму удалось совместить современную жизнь и
буддийскую космологию. Его произведения - фундаментальная манифестация
того факта, что жизнь в двадцатом веке не отрезана окончательно от
бездонного Источника Мудрости Востока.
Вот как оценивала его творчество советская критика: "...Кима читают и