"М.К.Мамардашвили. Кантианские вариации " - читать интересную книгу автора

то, что может сформулировать; иначе говоря, формулирует всегда с учетом
ореола незнаемого, оставляя тем самым место и нашим мыслям. Наши мысли могут
легко проверяться в связи с Кантом. Мысли ведь тоже реальные эмпирические
явления, и как реальные явления они подчиняются закону понятности, или
интеллигибельности. Если я, не меняя ad hoc какого-нибудь принципа
объяснения, могу понять, не вступая с собой в противоречие, смогу поставить
на разумное место совершенно различные мысли Канта и они у меня не будут
распадаться в кучу мусора, а останутся космосом, или гармонией, - тогда
понимание правильно. Если сами мысли являются эмпирическими фактами и если
есть совокупность такого рода мыслей, то мы можем проверить свое понимание,
измеряя его тем, насколько эти мысли приводятся в понятную связь, ставятся
на свое место так, что не возникает противоречия и мысли не распадаются, а
могут держаться вместе, не требуя для каждого случая разнородных гипотез ad
hoc.
Обычно Канта называют "критицистом". Но кантовская философия критична
не в том пошлом смысле, какой установился в учебниках и в котором мы часто
склонны это понимать. Это критицизм в широком и очень странном смысле,
трудноуловимом, но интуитивно легко понятном, если поставить это слово в
понятную связь, следуя только что введенному мною правилу. Скажем, можно ли
Хлебникова назвать критицистом? А ведь Кант делает ту же работу. Она тоже
лежит в области самой возможности философии, ее средств и философского языка
как такового. Так же как предметом Хлебникова были средства поэзии вообще, а
не написание отдельных хороших стихотворений и поэм - у него их практически
нет, хотя он поэт,- так и у Канта тоже все книги некрасивые, уродливые,
незавершенные, кроме отдельных, как я уже сказал, маленьких эссе. У него в
каждой из его больших книг повторяются куски из какой-нибудь его другой
большой книги. Скажем, нельзя читать "Критику чистого разума", не читая
параллельно "Критику способности суждения" или "Критику практического
разума". Но эта бесконечная работа и есть размышление о возможности
философии, о ее средствах, о том, как построен философский язык и что мы
вообще можем, философствуя. Давайте договоримся понимать критицизм Канта
именно так.
Я введу еще две догматические предпосылки. Догматические в кавычках,
потому что я постараюсь, чтобы догматических предпосылок в нашей работе не
было, чтобы мы попытались иметь дело с Кантом так, как если бы через Канта
имели дело с самими собой. Это попытка реального переживания, попытка читать
Канта как написанное о себе - обо мне, о вас. Значит, во-первых, мы не будем
различать "докритического" и "критического" Канта. Кант - это живой,
производящий организм, а организм имеет право, если он организм, в возрасте
шестидесяти лет проделать нечто, как будто тебе только двадцать. Организму
нельзя предписывать этапы, которые он должен проходить. Этапы неповторимы,
то есть если они пройдены - повторить их нельзя. А Кант может.
Следовательно, мы имеем дело с организмом.
Во-вторых, я хочу обратить ваше внимание на одну очень странную вещь.
Первая работа Канта "Мысли об истинной оценке живых сил" и итоговая
естественнонаучная работа "Всеобщая естественная история и теория неба" были
напечатаны соответственно в 1746-м и 1755 г. и к философии, казалось бы,
никакого отношения не имеют. Собственно философские работы Канта появляются
только после 55-го года, причем это учебные работы - диссертация,
произведения, написанные на конкурс по предложению академии, то есть работы,