"В.В.Малявин. Чжуан-цзы" - читать интересную книгу автора

архитектуры, пластика человеческого тела неуклонно отвергались ею.
Разрушение форм архаического ритуала и мифа было настолько полным, а
стремление интериоризовать их содержание настолько сильным, что в древнем
Китае не сложились театральная или скульптурная традиции. Объективированной
красоте, располагающей к созерцанию, китайское искусство противопоставляет
внутреннее видение, постижение жизни изнутри, проникновение в скрытую силу
вещей, растворение в объекте созерцания.
Двойное развертывание реальности в ее трансцендентном и имманентном
планах знаменует начало нового - критического и рефлективного вопрошания
человека о мире и о себе. Оно знаменует начало философии. И первым среди
китайских философов по праву считается Конфуций, открывший внутреннее
нравственное измерение жизни человека и его трансцендентную значимость. Вся
система конфуцианской мысли построена на этической связи внутреннего и
внешнего, утверждающей безусловное значение того и другого. Конфуцианство
настаивало на публичности морального действия, так что ревностные его
поклонники, даже находясь в одиночестве, "держались так, словно принимали
почетных гостей". Но его отличает акцент на интериоризации морального
идеала, полной автономности, "глубоком уединении" идеального человека. Даже
стыд был в конфуцианстве категорией сугубо внутренней жизни, что позднее
позволяло погруженным в "глубокое уединение" представителям имперской элиты
пренебрегать этикетом без ущерба для своей репутации. Аналогичным образом
строгий партикуляризм и элитизм сочетался в конфуцианстве с пафосом
безбрежности претворившего Судьбу мудреца.
Противостояние автономности и всеобщности, конкретного и
универсального, внутреннего и внешнего в человеке находило разрешение в
концепте иерархии с ее принципом всеобщего "равенства в неравенстве".
Символика конфуцианского ритуала имела дифференцирующую функцию и каждому
предписывала его место в мире, указывая каждому его Судьбу (мин). Понятие
судьбы перешло в конфуцианство из чжоуской идеологии, но в конфуцианстве
абсолютный характер судьбы стал абсолютной мерой нравственного подвига
человека. Соответственно самое понятие человеческой природы в конфуцианской
мысли включало в себя как внеморальную биологическую данность жизни, так и
способность к нравственному самосовершенствованию.
Конфуциева проповедь очертила основы китайской традиции. Она впервые
определила культуру как синтез жизненной спонтанности, нравственного усилия
и верности традиционным формам - этим знакам всеобщности. Она впервые
сделала человека хозяином самого себя, потому что она сделала его мостом к
самому себе. Она стала первым и принципиально консервативным опытом
гармонизации общества и государства на основе семейных добродетелей. Тем
самым она очертила круг классических тем китайской культуры и главнейшую из
них - проблему претворения (в Китае говорили "наполнения" или, лучше
сказать, "восполнения") судьбы, приравненной к природе; поиска себя в том,
что превосходит субъективные тенденции. Наконец, она открыла внутренний мир
человека с его понятиями нравственной ответственности, выбора и раскаяния.
Как обладатель "воли" (чжи) к реализации Судьбы, человек наделялся энергией,
необходимой для поддержания жизненной гармонии космоса; он вставал в центр
мирового процесса.
Конфуцианство стало главным элементом культурной традиции служилой
элиты империи (недаром само слово "конфуцианец" в древности было синонимом
слова "ученый"). Хранители этой элитарной культуры известны под разными