"В.В.Малявин. Чжуан-цзы" - читать интересную книгу автора

интриги, вероломные убийства, узурпации престола повсюду были повседневной
реальностью царских покоев. Это был поистине железный век - век
распространения железа и век железной воли к власти, до предела циничной и
никого не щадящей.
Среди воюющих государств почти затерялся домен чжоуского вана,
когда-то, несколько веков назад, являвшегося верховным правителем, а потом
долгое время считавшегося таковым. Институты чжоуской династии давно уже
устарели, и ко времени жизни Чжуан-цзы дом Чжоу растерял последние остатки
своего авторитета. Но он оставил в наследство честолюбивым политикам новой
эпохи идею политического единства и смутный идеал "благого правления". Тут
кроется вся двусмысленность и неопределенность нового исторического этапа:
никто не верил в реставрацию Чжоу, дело же политического объединения
находилось в руках тиранов. Желанной цели приходилось добиваться негодными
средствами.
Между тем в свое время царствование чжоуского дома, можно сказать,
положило начало китайской цивилизации. Чжоусцы отказались от шаманистской
концепции царской власти и дали ей этическое обоснование в понятии
"Небесного повеления на царствие", которого удостаиваются за персональные
доблести. Они дали отчетливую идею политики как набора определенных норм
регламентации общественной жизни и отчетливую идею культурного самосознания.
Но главное, они открыли историю. Если архаическая культура повсюду выражает
отношения непосредственного обмена с природой, то культура Китая с чжоуских
времен искала себя в "зеркале истории", в котором осуществлялось
посредование между вновь открытой глубиной образов природы и
соответствовавшей ей внутренней глубине в человеке. Открытие истории, таким
образом, сопровождалось началом метафизического осмысления окружающего мира.
Чжоуская государственность, подобно другим ранним цивилизациям, была
воздвигнута на идеях упорядочивания мировых сфер, изоморфизма общественного
и природного, человеческого и космического, на патетическом утверждении
исключительных привилегий государя как фокуса вселенной и посредника между
мировыми стихиями. Все эти темы прочно вошли в культурный багаж
императорского Китая. Но во многих отношениях чжоуское общество резко
отличалось от общества времен Чжуан-цзы. Костяк его структуры составляла
строжайшая иерархия, определявшаяся отношениями родства. В экономике чжоусцы
остались верны архаической системе редистрибуции, т. е. централизованного
перераспределения продукта в соответствии с иерархией статусов. Весь их
общественный уклад предполагал сохранение застойных и малопроизводительных
форм хозяйствования.
Сегодня мы с трудом представляем, что значили для чжоуской аристократии
важнейшие ценности ее культуры - символика дара или мистика рода,
воплощенные в пышных ритуалах, для которых отливались прекрасные бронзовые
сосуды. В середине I тысячелетия до н. э. в жизни и сознании древних
китайцев происходят радикальные перемены, вызванные целым комплексом
экономических факторов: использованием железа, быстрым ростом
производительности земледелия, развитием торговли, появлением крупных
городских центров и пр. В деревне распалась родовая структура, и на смену ей
пришла община мелких хозяйств с ее стихийным неравенством и приматом
экономических связей. Богатство оказалось влиятельной общественной силой,
хотя оно не было - и никогда не стало в Китае - силой самостоятельной. Общая
тенденция развития состояла в формировании сильной деспотической власти,