"Андре Мальро. Королевская дорога [1.08.06] Перевод с франц. Н.А.Световидовой, 1992 Роман" - читать интересную книгу автора

"Подведём итоги". Пересекая двор, Клод, словно стараясь уклониться от
собственного предписания, разглядывал останки богов, по которым скользили
вечерние ящерицы.
"Подведём итоги".
Однако ему это не удавалось. Он вышел на пустынный бульвар. Слово
"колония" преследовало его своим жалобным звучанием - так обычно оно звучит
в романсах островитян. Вдоль канав, крадучись, пробирались кошки... "Этот
благородный бородач не желает, чтобы охотились в его владениях..." Меж тем
он начинал понимать, что Рамежем двигал вовсе не интерес, как он полагал
вначале. Тот стоял на страже порядка, противясь, возможно, не столько самому
проекту, сколько натуре человека, ни в чём не схожей с его собственной... Ну
и, конечно, защищал престиж своего института. "Но даже если стать на его
точку зрения, ему следовало бы попытаться вытянуть из меня всё, что я могу
для него раздобыть, ибо нет сомнений, что его нынешние сотрудники не захотят
ради этого рисковать своей шкурой. Он действует, как администратор, склонный
к осторожности: через тридцать лет, возможно, и так далее... Да будет ли ещё
существовать его институт через тридцать лет и останутся ли вообще до тех
пор французы в Индокитае? Мало того, он, конечно, считает, что те двое
погибли во имя того, чтобы коллеги продолжили их дело, хотя ни тот, ни
другой и не думали жертвовать жизнью ради его института... Если в своём лице
он защищает какие-то групповые интересы, он может озлобиться; если же он
полагает, что защищает мёртвых, то станет просто бешеным: надо попытаться
предугадать, что он там собирается придумать..."


IV

На стекле катера, который должен был доставить их на землю, Клод снова
увидел отражение профиля Перкена, увидел именно таким, каким часто видел его
на иллюминаторе теплохода во время трапез; сзади стоял на якоре белый
пароход, на котором они прибыли сюда ночью из Пномпеня. Район, где исчез
бывший товарищ Перкена, находился неподалёку от Королевской дороги, которая
едва ли не граничила с мятежной зоной; сведения, которые с предельной
осторожностью удалось раздобыть в Бангкоке, подтверждали неоспоримые
достоинства плана Клода.
Катер отчалил, пробираясь сквозь гущу деревьев, затопленных водой;
стекло царапали ветки, покрытые затвердевшей от жары грязью и торчавшими
волокнами ила; полоски высохшей пены на стволах служили отметкой самого
высокого уровня воды. Клод с трепетным волнением созерцал это предвестие
леса, ожидавшего его впереди, одурманенный запахом медленно застывавшего на
солнце ила, подсохшей блеклой пены, разлагавшихся животных, земноводных
тварей, прилипших к ветвям своей студенистой массой грязноватого цвета. За
густой листвой, в каждой прогалине, на фоне корявых деревьев, исхлёстанных
ветрами, которые дули с озера, он пытался различить башни Ангкор-Вата [14],
но безуспешно; покрасневшие в закатных лучах листья плотной стеной заслоняли
жизнь малярийных болот. Стоявшая вокруг вонь напомнила ему, что в Пномпене в
окружении жалких людишек он видел слепца, который бубнил "Рамаяну" [15],
аккомпанируя себе на самодельной гитаре. Этот старик олицетворял Камбоджу в
руинах, его героическая поэма могла найти отклик лишь у жалкой кучки нищих
попрошаек да служанок: закабалённая земля, прирученная земля, где гимны