"Игорь Малин. К вопросу о духовности и ее сущности " - читать интересную книгу автора

Теперь мы подошли к теме о покаянии, которая неизбежно сопрягается с опытом
нашей жизни. "Покаяние, - пишет Григорий Палама, - является началом, и
серединой, и концом христианского образа жизни"[41]. Действительно,
покаяние - это начало христианского пути, начало духовной жизни. К покаянию
человека ведет Господь (Рим 2:4, 2 Тим. 2:25). Покаяние предшествует
обращению (Деян. 3:19) и крещению (Деян. 2:38). Вера также берет свое начало
в покаянии (Мк. 1:15). Посредством покаяния врачуются раны, нанесенные
болезнью греха (Евр. 6:6). Поэтому мне хотелось бы, всего в нескольких
словах, попытаться показать связь между понятиями "покаяние" и "духовность".
По справедливой мысли Трубецкого, "покаяние имеет источник свой в Боге,
который наполняя мысль и сердце человека, возрождает его, дает новый смысл и
содержание его жизни. Но от воли человека требуется усилие, чтобы принять и
усвоить волю Божию"[42]. "Необходимо собственное усилие, - замечает
адвентистский богослов Яков Коман, - аскетическая жизнь, в нашем старании
прийти в единение с Богом во Христе, чтобы быть Ему отрадными"[43]. Итак, с
нашей стороны необходимо "усилие". В чем оно заключается? В евангельской
притче "О блудном сыне" есть удивительная по своей глубине фраза, которая
говорит нам о той внутренней тоске по отчему дому, которая проснулась в этом
человеке: "Пришед же в себя" (Лк. 15:17). Вот тот первый шаг человека к
Богу, который так хорошо знаком каждому из нас, когда в один из моментов
нашей жизни мы вдруг "пришли в себя", очнувшись от земной дремоты, услышав
внутренний зов веры, почувствовав собственное одиночество, ощутив духовный
голод. Прийти в себя... Это значит не только осознать свое сиротство и
духовную нищету, но и принести покаяние. У Надежды Александровны Павлович
есть стихотворение, описывающее это удивительное качество души:

Горький дар покаяния,
Всех он слаще даров.
Пусть несет он молчание,
Став границею слов.

Пусть явил он ничтожество
Нашей меры земной
И грехов моих множество
Положил предо мной.

Даже самое белое
До конца не бело.
Все, что в жизни я сделала,
Не алмаз, а стекло.

Но приходит Спасающий
Не к Небесным Святым,
Этот Свет немерцающий
Сходит к людям простым.

И когда Он спускается
В скудный мир маяты,
То душа откликается
У последней черты.[44]