"Сергей Малицкий. Рвущаяся нить" - читать интересную книгу автора

-Пока живу.
-Пока? А потом?
-Потом перестану.
-Я тоже скоро перестану. Помогут. Но не сейчас.
Она закашлялась, отдышалась.
-Засекай время. Проверим, правда ли, что на бабе заживает все как на
собаке. Жаль, собаки нет.
-Зачем? - спросил Зуев.
-Для сравнения. Хотя я и сама... сука. Зуев.
-Да.
-У тебя есть имя?
-Петр Михайлович.
-Петр, значит. Петруха, хрен и два уха. Ты куда одежду мою дел, Петр?
-Выбросил.
-Зачем?
-Затем.
Зуев поднялся, чтобы лечь. В груди опять задрожала паутина.
-Дурак ты, Зуев. Это же улика.
"Дурак", - подумал про себя Зуев.

15.

Утром, когда Зуев выходил во двор, она лежала в той же самой позе, в
которой оставалась с вечера. Он остановился возле матраса, она, не открывая
глаз, выдавила:
-Не сдохла еще. Уйди.
Зуев сходил на родник, снова поставил на огонь ведро с водой, бросил в
чугунок нечищеную картошку, присел на березовый чурбан. Сил не осталось.
Чувствуя, что начинают снова ломить виски и тяжелеть губы, встал и вошел в
дом. Она сидела у окна, опершись руками на скатерть, и смотрела в никуда.
Зуев открыл комод, достал белую тряпицу, завернул в нее полбуханки черного
хлеба и, побрызгав водой из чашки с отломанной ручкой, положил на солнечный
подоконник.
-Лето, - сказала она в никуда.
Зуев пошел к двери, она спросила в спину:
-Зачем подобрал меня?
Он замер на секунду, затем, не оборачиваясь, почему-то кивнул и вышел.

16.

Она открыла, выламывая куски засохшей замазки, маленькое окно, высунула
подол шелкового платья, крикнула во двор:
-Зуев! Я могу это одеть?
Зуев кивнул и потом, когда она скрылась, почему-то тихо сказал сам
себе:
-Да.
Она показалась на пороге, кутаясь в простыню, взяла ведро с теплой
водой и ушла в дом. Через минуту, одетая, вышла на крыльцо.
-Ну, как?
-Да, - почему-то опять сказал Зуев.