"Сергей Малицкий. Рвущаяся нить" - читать интересную книгу автора

-Засох, - ответил Зуев.
-А молочка нет? Молочка бы хорошо.
-Хорошо бы, - согласился Зуев и, уже тяжело вставая, добавил. - Но
нету.
-Не густо, - повторила она и приподняла край скатерти. - Это не для
меня случайно приготовлено?
-Для меня, - ответил Зуев.
-Запасливый, - похвалила она, зажала рот и, привстав и согнувшись,
заковыляла во двор.

13.

Ее вывернуло наизнанку тут же, возле поленницы. Все так же кутаясь в
простыню, она сходила за дом, вернулась и, держась одной рукой за стену,
прошла внутрь, скользнув по Зуеву безумными невидящими глазами. Привычный
мир рухнул, и наступила звенящая пустота. Зуев взялся было за метлу, чтобы и
в этот день двор его дома был идеально чист и готов к забрасыванию еловыми
ветками, но метла не держалась в руках. Он приставил ее к навесу и тоже
вошел в дом. Жужжала на стекле бестолковая муха, негромко кряхтел будильник.
Она лежала на матрасе, прижавшись к нему всем телом, изогнувшись раненым
умирающим зверем. Услышав скрип половиц под ногами Зуева, сказала, не
поворачиваясь:
-Не повезло. Чуть-чуть ниже, и сейчас было бы так легко.
Зуев замер, затем медленно прошел мимо, подошел к платяному шкафу,
открыл. Не нравилась ему легкость в груди. Может, и нет уже комочка?
Сорвался и летит вниз, чтобы расплескаться мокрым пятном? Так не долетел еще
пока. Он аккуратно потер левую половину груди и отодвинул в сторону заветный
костюм. В глубине шкафа шевельнулись несколько платьев. Немного. Всего лишь
пять плечиков. Приличное богатство по тем временам. Вот это она так и не
успела толком поносить. Зуев аккуратно достал бледное зеленоватое платье,
вздрогнул, когда холодный шелк скользнул по лицу, и повесил плечики на
стену, зацепив за резную полочку для отрывного календаря, на котором замер
пожелтевший от времени листок с еловой веточкой какого-то давно забытого
Нового года. Как она радовалась тогда этому платью!

14.

Она пролежала неподвижно до самого вечера. Зуев сидел у окна, разложив
на белой скатерти маленьких фарфоровых собачек, с которыми любил играть сын.
У многих из них были отбиты лапки или хвостики, некоторые несли на себе
следы склеивания. Сначала он не разрешал ему играть с собачками, но потом,
когда увидел, каким огнем загораются его глаза, махнул рукой. Сын
раскладывал собачек на подоконнике и часами смотрел на них как зачарованный.
Она шевельнулась, потянула на плечо простыню.
-Холодно.
Зуев встал, взял с кровати разодранную овчину, накрыл.
-Как тебя зовут?
-Зуев.
-Чего ты тут делаешь?
Зуев помолчал, сдвинул собачек в кучку.