"Сергей Малицкий. Рвущаяся нить" - читать интересную книгу автора

чайник к дому. Кот по-прежнему сидел на поленнице и еще более презрительно
наблюдал за его движениями, и так же медленно закипала в ведре вода, и
пальцы с трудом удерживали в руках картошку, которую он решил почистить в
это утро, и паутина попадала в глаза, когда он отыскивал в зарослях бывшего
огорода одичавшие укроп, огуречный лист и зимний лук. Он почувствовал ее
спиной. Не оборачиваясь, Зуев прошел к дровам, взял еще пару поленьев и,
когда шел обратно к печке, увидел ее стоящей у приоткрытой двери,
завернувшуюся в старую простыню, выглядывающую из-под кровоподтеков и пятен
зеленки, как воробей из скворечника.
-Ты леший?
Голос у нее оказался неожиданно тонким, но хриплым. Хриплым, наверное,
не от природы. Прошлись ботиночками по женской груди.
-Похож?
Он не узнал собственного голоса. Господи. Сколько лет уже промолчал? С
племянником-то все кивками. А сам с собой говорить так и не научился. Ну,
что ж, скрипи теперь, несмазанный.
-Похож.
Она помолчала, наблюдая за его действиями, скривилась в плаксивую
гримасу, присела.
-А у меня ребро сломано.
Он молча бросил в чугунок соль. Взглянул на нее из-под лохматых бровей.
Что он мог ответить, когда смерть саданула ее рукояткой косы по лбу?
-У меня ребро сломано! - настойчиво повторила она.
-Не сломано.
-Болит!
-До свадьбы заживет.
-Да? - привалилась она спиной к косяку. - Ловлю на слове. У тебя
зеркало есть?
Зеркало? Было ли у него зеркало? Разве только эта большая рама, в
которую по краям вставлены фотографии и в крохотных загибающихся зеркальных
обрывках которой он иногда улавливает кусочки своего лица?
-У тебя зеркало есть?!
-Есть, - ответил Зуев.

12.

Она стояла, тяжело опершись о старый комод, покрытый желтыми кружевами
и вазочками с пучками бессмертника, и пыталась разглядеть свое лицо,
несколько раз с очевидным сарказмом повторив при этом: "Ну, ну". Затем
обернулась и, придерживая простыню на груди, откинула волосы со лба.
-Рикошет? - спросила про багровый шрам.
-Почти, - кивнул Зуев, выставляя на "стол" треснутую тарелку, на
которой лежали пять картофелин, посыпанных зеленью.
-Почти? - то ли переспросила, то ли задумалась, прихрамывая, подошла к
"столу" и с гримасой боли села на второй стул. - Голова раскалывается на
части.
Зуев молча взял одну из картофелин, макнул ее в налитое на блюдце
тонкой лужицей масло и стал есть.
-Не густо, - откусила она кусок картошки, обожглась, взяла хлеб. -
Почему хлеб сухой?