"Луиджи Малерба. Змея (Роман)" - читать интересную книгу автора

Возможно. Она не сказала твердо ни да, ни нет. На тебе были лифчик и трусики
блекло-красного цвета, а тот тип был весь покрыт шерстью. Вообще-то я обычно
ездила в Фреджене, сказала Мириам, но иногда, правда, бывала и на пляже
Курзала. Короче говоря, стоило мне упомянуть о том волосатом типе, который
приезжал с ней, как она сразу попыталась сбить меня со следа. Нет, сказал я,
три года тому назад ты бывала на пляже Курзала почти каждое воскресенье, и с
тобой всегда приезжал тот мохнатый тип. Насчет мохнатого типа она не помнила
и ничего определенного сказать не могла. Это у нее называлось "ничего
определенного". Постарайся вспомнить, говорил я, с виду он был похож на
спортсмена.
Если уж я к чему-нибудь прицеплюсь, то бываю хуже святой инквизиции.
Однажды вы зашли в кабину и оставались там больше двадцати минут по
часам - ты и этот волосатый тип, похожий на спортсмена. Это, наверно,
ошибка, говорила Мириам. А я говорил: нет, совсем не ошибка, у меня на такие
вещи память железная. Ты сама хорошенько постарайся и вспомни. Да нет же, ты
ошибаешься, говорила Мириам. Эта картина стоит у меня перед глазами, как
будто все было вчера, говорил я, волосы у него росли даже на спине, ну
горилла и горилла.
А хоть бы и так, сказала Мириам. Тогда ничего, это меня устраивает.
Казалось, разговор окончен, но он не был окончен. Теперь, значит, есть
место, где мы с тобой не можем появиться вдвоем, сказал я. Какое место?
Курзал. Не можешь же ты требовать, чтобы я появился с тобой в Курзале? Но ты
же ни разу не приглашал меня к морю, да и вообще, мы могли бы съездить в
какое-нибудь другое место, говорила Мириам. А если мне захочется именно в
Курзал? Мириам продолжала доказывать, что мы имеем право ездить куда угодно,
в том числе и в Курзал, и что ничего необыкновенного в этом нет, но тут я
стоял на своем, потому что в данном случае я оказывался в роли рогоносца. Но
ведь все это было три года тому назад, когда ты меня еще не знал, твердила
Мириам, о каких же рогах может быть речь? Да и того волосатого типа, о
котором ты говоришь, я совершенно не помню. Я тогда ездила к морю очень
часто и как-то не обращала внимания, волосатые мои спутники или не
волосатые, - ездила на пляж позагорать, поплавать в море, говорила Мириам. И
чтобы запереться в кабине Курзала больше чем на двадцать минут - по часам -
с тем волосатиком, говорил я.

В то время, говорила Мириам, я делала переводы для ФАО и общалась со
множеством людей, водила знакомство с разными ребятами - американцами,
шведами, англичанами, работавшими в ФАО. Я приносила готовые переводы, и
обязательно кто-нибудь приглашал меня на пляж. Приглашали ну прямо
наперебой. Тип, у которого волосы росли даже на спине, говорил я, не был ни
американцем, ни шведом, ни англичанином. С такой-то шерстью! Нет, не мог он
быть шведом, это исключено. Американцем и англичанином тоже. Тогда, значит,
он был итальянцем. И конечно, тоже работал в ФАО? - говорил я. Если я
заведусь, никакая святая инквизиция со мной не сравнится. Думаю, да,
говорила Мириам, я ездила на пляж почти всегда с кем-нибудь из ФАО, а там
работают главным образом американцы, но есть и шведы, и англичане, и даже
негры. Значит, ты сама признаешь, что итальянцев в ФАО нет? А вот и есть, и
даже негры тоже есть, там кого только нет, говорила она. Может, ты еще и с
неграми на пляж ездила? говорил я.
Иногда я бываю просто чертовски въедлив, почище святой инквизиции, а уж