"Курцио Малапарте. Техника государственного переворота [V]" - читать интересную книгу автора

восстания", - и доверие, которое в течение пяти дней путча немецкий народ
испытывал к Бауэру, сменилось тревогой и страхом. Социалистическая партия
утратила контроль над всеобщей забастовкой: подлинными хозяевами положения
были теперь комму-
нисты. В некоторых предместьях Берлина была провозглашена красная
республика. По всей Германии создавались рабочие советы: в Саксонии и
Рурской области забастовка была лишь прелюдией к восстанию. Рейхсверу
предстояло помериться силами с самой настоящей коммунистической армией,
вооруженной пулеметами и пушками. Что сделал бы теперь Бауэр? Всеобщая
забастовка свалила Каппа, но гражданская война стала бы поражением Бауэра.
Теперь, когда необходимо было подавить восстание рабочих,
марксистская выучка превратилась в ахиллесову пяту Бауэра. "Восстание -
это искусство", - утверждает Карл Маркс: но искусство захвата власти, а не
ее защиты. Цель революционной стратегии Маркса - захват государства, а
средство - классовая борьба. Ленину, чтобы удержаться у власти, пришлось
поставить некоторые основные принципы марксизма с ног на голову. Зиновьев
признает это, когда пишет: "подлинный Маркс теперь невозможен без Ленина".
Всеобщая забастовка в руках Бауэра стала оружием, защитившим Германию от
Каппа: но для защиты Германии от пролетарского восстания нужен был
рейхсвер. Солдаты фон Лютвица, оказавшиеся бессильными против всеобщей
забастовки, легко справились бы с коммунистическим восстанием: но Капп
отказался от власти в ту самую минуту, когда пролетариат предоставил ему
выгодную возможность начать игру по его собственным, капповским правилам.
Для такого реакционного политика, как он, подобная
ошибка необъяснима и непростительна. Зато ошибка марксиста Бауэра, не
понявшего, что с пролетарским восстанием может справиться только армия,
вполне заслуживает оправдания. После безуспешной попытки прийти к
соглашению с руководителями коммунистического восстания, Бауэр передал
власть Мюллеру. Бесславный финал для такой отважной и честной
посредственности.
Либералам и катилинариям Европы следовало еще многому научиться у
Ленина и у Бауэра.



V

Какой оборот могли бы принять события Восемнадцатого Брюмера, если бы
против Наполеона выступил человек, подобный Бауэру? Сопоставление
Бонапарта с почтенным рейхсканцлером может кое-что прояснить. Конечно,
Бауэр нисколько не похож на героя Плутарха: это добропорядочный,
принадлежащий к среднему классу немец, из которого марксизм вытравил всю
немецкую сентиментальность. Самая его посредственность таит в себе
неисчерпаемые возможности. Печально, что человеку с такими заурядными
качествами достался в противники такой банальный неудачник, как Вольфганг
Капп. Бауэр - это противник, достойный Бонапарта, тот человек, которому
18-го Брюмера надлежало померяться силами с героем Аркольского моста.
Именно в нем Бонапарт нашел бы такого соперника, какого он заслуживал. Но
позвольте, скажете вы, Бауэр - наш современник, немец
версальско-веймарской эпохи, европеец двадцатого века, а Бонапарт -