"Бернард Маламуд. Жильцы" - читать интересную книгу автора

- Лессер, - сказал он с нарастающей злостью, - почему бы вам не сбыть с
рук эту пластинку, не разбить ее или не съесть? Вы даже не умеете ее
слушать.
Не желая завязывать спор, Гарри не отвечал. Он снял пластинку с
проигрывателя и поставил вместо нее песни Шуберта в исполнении Лотты Леман.
Ее, сцепив на груди замком пальцы-обрубки, Билл слушал с удовлетворением.
- Ничего себе хмырь этот Шуберт, - сказал он, когда все песни были
пропеты. Затем встал, вытянул руки, пошевелил пальцами и зевнул. С печальным
видом оглядел свое лицо в зеркале Лессера и ушел.
- Черт возьми, приятель, - сказал он на следующий день, - как вам
удается столько ишачить?
- Неизменные шесть часов ежедневно, - ответил писатель. - Я уже много
лет так работаю.
- Мне-то казалось, больше десяти. Да, сэр, глядя на вас, я подумал: он
работает не меньше десяти часов. Сам я пишу сейчас около семи часов в день и
едва успеваю подтереть жопу. Худо то, что мне не хочется делать ничего
другого, только бы сидеть и писать. Меня от этого страх берет.
Лессер сказал, что не советовал бы ему столько работать. Писатель
должен найти свой собственный ритм.
- Пусть никто не говорит мне о ритме.
- Возможно, вам было бы более удобно работать по собственному
расписанию, кончать в полдень.
- Не нравится мне ваш совет кончать как раз в то время, когда я только
настраиваюсь начинать.
Во влажных глазах Билла отражались окна.
- У вас необязательно должен быть тот же рабочий режим, что у меня, -
вот все, что я хотел сказать.
- Хотелось бы мне знать, - сказал Билл, - что вы получаете от жизни,
кроме писательства? Что вы делаете со своим естеством, приятель? Что вы
делаете своим причиндалом, тем, что из плоти? У вас что, нет бабы и вы
обходитесь кулаком?
Лессер ответил, что и он время от времени получает от жизни свое. -
Иногда бывают приятные сюрпризы.
- Я не говорю о сюрпризах. Я говорю о жизни. Какие у вас развлечения,
кроме шахмат и гимнастики?
Лессер признал, что их меньше, чем должно было бы быть. Он надеется на
лучшее, как только закончит книгу.
- С приличным авансом я, пожалуй, мог бы прожить с год в Лондоне или
Париже. Но перво-наперво мне надо делать работу, которую я должен делать как
художник, то есть реализовать возможности, заложенные в моей книге.
- Вы говорите и поступаете, словно какой-нибудь священник или гребаный
раввин. Почему вы относитесь к писательству так серьезно?
- А разве вы относитесь к нему несерьезно?
- Вы носитесь с ним так, что скоро вгоните меня в могилу, приятель. -
Билл сорвался на крик. - Вы изговняли и сглазили всю радость, которую я
получал от писательства.
В ту ночь он затащил к себе в квартиру комковатый, в разводах мочи
матрас, чтобы переспать на нем, если заработается допоздна.

*