"Бернард Маламуд. Жильцы" - читать интересную книгу автора

- Ну, быть может, еще один.
- А х... не хошь?
Лессер разозлился на себя за то, что ввязался в перебранку, зная
наперед, что этим все и кончится.
- Вилли, - раздраженно говорит он, - мне надо работать дальше над моей
собственной книгой.
Массивная фигура Вилли оплывает, черное дерево превращается в деготь.
- Не пудрите мне мозги, друг мой Лессер. Не доставляйте мне такого
огорчения. Не задевайте моего самолюбия.
Лессер просит Вилли поверить в его добрую волю. - Я понимаю ваши
чувства и могу поставить себя на ваше место.
Негр отвечает в холодном и надменном гневе:
- Ни один белокожий мудак не может поставить себя на мое место. Мы
говорим о негритянской книге, а вы совсем не понимаете ее. Литература белых
совсем не то, что литература черных, да и не может быть такой же.
- Нельзя отразить жизнь негров, просто записывая ее на бумаге.
- Негры - это не белые и никогда не будут белыми. Они раз и навсегда
останутся черными. Тут не действует закон всеобщности, если на это вы
намекаете. Мы с вами чувствуем по-разному. Вы не можете писать о неграх,
потому что не имеете ни малейшего понятия о том, что мы собой представляем и
что переживаем. У нас совсем другая кухня чувств, чем у вас. Усекли? Это
должно быть так. Я пишу о душе чернокожего народа, я кричу, что мы
по-прежнему остаемся рабами в этой блядской стране, но не намерены и дальше
быть рабами. Можете вы это понять, Лессер, вашими белыми мозгами?
- Ну, мозги-то у вас тоже белые. Но если вы мучаетесь и стремитесь быть
человечным, это трогает меня, ваш жизненный опыт становится моим. Вы сделали
это. Вы можете отрицать закон всеобщности, Вилли, но вы не можете отменить
его.
- Плевал я на вашу человечность. Она не дает вам никаких преимуществ, а
уж нам-то и подавно.
- Когда мы говорим об искусстве, форма предъявляет свои права, иначе не
будет ни порядка, ни смысла. Чего вам еще не хватает, вы, как мне кажется,
сами знаете.
- Пошли вы в жопу со своим искусством. Хотите знать, что такое
настоящее искусство? Искусство - это я. Вилли Спирминт, чернокожий. Моя
форма - это я сам.
Они смотрели в лицо друг другу, видели в глазах отражение друг друга;
Вилли кипел от злости, Лессер проклинал себя за то, что потерял утро.
- Я черножопый дурак! Зачем я позволил вам прочесть свою книгу!
Лессер в отчаянии предлагает напоследок: - Почему бы вам не послать
свою рукопись какому-нибудь издателю и узнать еще чье-нибудь мнение, если вы
недовольны моим?
- Я перебрал с десяток этих недоумков евреев, и все они забодали ее по
куче самых говенных причин, потому что они боятся того, о чем я пишу.
Негр с заплывшими глазами бьется головой об стену в кабинете Лессера.
Писатель не без удовольствия наблюдает.

в

Лессер подводит свой потрепанный плот к песчаному пляжу.