"Олег Малахов. Inanity" - читать интересную книгу автора

иссякла, больше нет. Но Лари был для него лишь хорошим собеседником, а
понять его могла лишь Лаура, которая играла с его сердцем в "скорую помощь",
и в бейсбол играла его головой, и он так хотел.
Не дозвонился в аэропорт, и рейс не задержали, Пьер, не думая о
Климентине, расправился с пробкой на бульваре Клише, и въехал на стоянку
больницы. Под капельницами пленные плевались пеной. Пьер небезгенитально
делал умозаключения о том, что лучше было бы умирать, нежели попадать в плен
к незнакомым производителям пластика. Чертовски жутко ругался Пьер, когда к
нему в кабинет заглянул неопытный, резавший безжалостно больных, Груниэль, и
попросил посодействовать в операции по пересадке почек пятнадцатилетнему
пациенту. Когда-то Пьер будет бояться того, что, если с Климентиной случится
что-то, то кроме Груниэля никто больше не станет ее оперировать, если он
(Пьер) умрет раньше нее.
Длинные монологи санитарок на прифронтовой линии выводили из себя и
Пьера, и Груниэля. Но война не заканчивалась. Груниэль отправил своему сыну
письмо, на него ответил его командир, и Пьер случайно узнал о трагедии в
семье своего бездарного коллеги, когда-то незнакомого и смешного мальчишки.
Come to my sweet melody. Слышал часто, и упивался своей беспомощностью. А
она уже прилетела, и шла по эскалатору, удивляясь отсутствию приветствия
своего прибытия Пьером.В
She desired to hurt somebody with a whisper, I heard it all the time
wherever she walked and whenever she broke any silent moment. С Лари было
веселее всего, когда он не пытался заучить слова и ноты песен, которые мы
исполняли. Though he believed in Anstie's test. And friends had been
laughing at his worries. Playing tricks and trying to invent some stupid
fearful story of green wine victims. Difficult to remember his hands and
genius fingers.
Продюсер давно интересовался мной, но я ему все время предлагал
Климентину. Она часто стеснялась, когда он приглашал ее на кофе. Иногда
отказывалась, но продюсер в то время уже терял интерес к женскому полу. А
Климентина была чудесным дизайнером, ей удавалось превращать ткань не просто
в трикотажную одежду, а в культурологические путешествия. Только в датской
сказке ее не хватало оловянному солдатику. I got in love being disposed in
space ... testless. Rays of X penetrated my body, my eyes like Ghetto riots.
Best friends of them are reckless in making acquaintances with Ray, it was
our punishment. We only remember his gloves. Bloody in galore. Oh!! Does we
all. And you are all overall loveralls. Wind! Punch me once with a blow.
Steal my disharmonic gaze in the scissors of moonlight. I'll be lying in
your hands in your bed being fed with stories of your sorrowful wanderings
and strange enlevements of wanted gorgeous ladies. And their flavours.
You'll cover me inside. But what happens with my bodies... No Indian wisdom
is here to spread an explanation. And did I lose her or starting to lose.
Her name is Clementine. Or she is crashed and blasted with unpredictable
storms coming from islands with no shore. And nameless gone. Forgetting who
it is. Making sense of nonsense. Странный день, бесцветный и не
предполагающий отсутствие свежего воздуха. Морщины рук. Горсти прощаний.
Дикий в мире ребусов и запоздалых признаний в любви. Под гнетом голоса
звездочета, спящего в моей детской постели. Что только не происходит, но
ничего не происходит. Однажды в неформальной обстановке Пьер расспрашивал
меня о причинах моего сомнамбулического состояния. Я терялся в догадках, сам