"Олег Малахов. Inanity" - читать интересную книгу автора

интересовался этим вопросом. Несомненная беспечность звучала в моих ответах,
когда я попал на первое собеседование в клинику. Пьер ничуть не удивлялся
тому, что я вспоминал все то, о чем он говорил с другими пациентами, о
существовании которых я не мог знать. Но я даже прикоснулся к теме его
отцовства и его неопределенно беспокойных отношений со своей дочерью. Он
убеждался в том, что ему и Агнессе придется долго работать над моими
перевоплощениями. Груниэль принял меня за стандартного больного, но мной уже
становился Пьер; я не мог не позволить ему воспользоваться моим телом.
Подобно тому, как сон поглощает привередливость молодой девушки, неожиданно
приобретающей чьи-то глаза, больничная койка притянула к себе и показалась
мне родным и долгожданным приютом. Lost in inanity of forgettable silence
when no one's supposed to feel sense. Inside of groups of lost forever in
again and again. Unreal and wild with strange wine making eyes insane.
Pretty masculine-feminine inanity was the first lecture delivered by Maria's
husband. Громадные сердца, разбросанные хаотично на улице без зданий - все,
что Климентина помнит после прощания с городом Апулея. Джордж и Климентина
-- безупречный союз, Пьер заботился о том, чтобы все получилось так, как бы
ему хотелось. Климентина в связи с этим была пятнадцать раз беременна,
сделала двадцать абортов, и звезда, которую назвали в ее честь, упала на
одну из стран, где она еще не была, и столицу которой не смогла вспомнить на
одном из уроков географии, отвлекшись на доделывание домашней работы по
физике; ее сыновьями могли бы стать Эйнштейн и Кайдановский. They seemed to
be preoccupied. I left the room. Обед был не очень вкусным, разве что я
сидел у Агнессы на руках, и она кормила меня комками картофельного пюре, и
ел я его, потому что была такая возможность соприкосновения с Агнессой. От
нее пахло кипарисовой хвоей, и этот аромат обволакивал меня, несмотря на
господствующие в столовой запахи кухни. What's the problem..... Density of
destiny in gracious living was all what I wished to recreate. Though
helplessly in arms of Agnes / in gladly looking insinuations of Clementine
walking through my summer-time to be OK I appear. Greetings during happy
hours and feeling happy. And dear, do not judge a book by its cover. So
sorry, baby, leaving you down on the front views of the unique stairways and
do love you. When signs are upper in space of Woodstock festivals we send
our hands to our eyes and falling into ants' being under the sunniest sounds
and no memory shall show how it was and we'll see nothing (even dreaming).
Нет вдоха. Нет выдоха. Ocean dry. Ocean waits. In mists. Lowering snow.
Ocean tries. Insomniacs are leaning to waves. Water cycles. Этих слез не
будет. Лишь бы притвориться. Сделать первым шагом все, что ускользает.
Видимость. Беспечность. Лучшие конфеты. Прибегая в школу, находя детскую
влюбленность. Уберите свои грязные лица....... Джордж ушел в состояние
перерастания в расстояния. Джордж умудрился презентовать Климентине давно
забытые всеми его друзьями песни на очень некачественной кассете, с улыбкой,
таящей пошлые высказывания по ее поводу его же друзей, музыкантов, в которых
он души не чаял. Чаял ли. Либо исчезла связь с Пьером.. Хотелось ее
восстановить. Но для этого приходится воскрешать Агнессу.
Я вышел. Все так просто. Я всегда начинал с того, что выходил.
Выплескивался из опустошенности помещений. Я цвел загадочно, ощущая на своем
лице блуждающие неспокойные взгляды детей, внимающих моему голосу. Из их
светлых глаз я составлял мозаики. Из их забавных вопросов - головоломки. Из
рук, которые пытались дотянуться до моего рта и потрогать мои губы, я