"Ханну Мякеля. Господин Ау (Пересказ с финского Э. Успенского) (детск.)" - читать интересную книгу автора

с жизнью. Потому что я люблю потрошить детей и делать из них чучела!
Мальчик молча таращил на дядюшку глаза.
- Ну, что? - добродушно спросил польщенный Ау - Жутко?
- Нет, - сказал мальчик. - У тебя глаза добрые.
Господин Ау захотел в этом немедленно убедиться и вспомнил о зеркале. Но
мысль о зеркале приковала его к полу.
- Эй ты, как тебя зовут?
- Микко.
- Эй ты, Микко, зайди, пожалуйста, в дом. Там на стене висит такая штука
отражательная. Их обычно называют зеркалами. И загляни туда. Потом
расскажешь мне, что ты там видел. Только говори правду. А то плохо будет:
придешь домой только за тем, чтобы похорониться. Родители тебе этого не
простят.
Микко со своим корабликом направился в дом, а господин Ау прогуливался по
двору, заложив руки за спину.
- Ну, и чего ты там видишь? - крикнул господии Ау в окно.
- Себя.
- А еще чего?
- Табуретки, стол, печку!
- Так, понятно. А такого нахального с бородой, помятого?
- Не вижу.
- Посмотри получше. Он должен там шастать. Он любит в кровати дрыхнуть и
не любит умываться. Отвратительный тип. Лодырь. Чем-то на меня похож,
только хуже.
И когда господин Ау сказал все это. он понял, какой неправильный образ
жизни он ведет. Ведь это же, в сущности, был его собственный портрет.
Если бы дедушка все это слышал, он бы сгорел со стыда за внука. Хорошо,
что он этого не слышал. Хорошо, что он уже умер. То есть, это плохо,
просто мысль так выстроилась.
Микко между тем вышел из дома.
- Нет там никого!
- Ладно, Микко! Ты молодец. Бери всю кору, какую хочешь. И можешь смело
идти домой. Только никому не рассказывай, что ты был здесь и ушел отсюда
живой и своим ходом. Тебе никто не поверит, и над тобой будут хохотать.
Вот так: ха-ха-ха!
Господин Ау был доволен собой. Ему очень понравилась его доброта и
душевная щедрость. И то. как он об этом красиво говорил: "Живой и своим
ходом".
Дядюшка, полный достоинства, расхаживал по двору взад и вперед, пока не
споткнулся о полено и не полетел вверх тормашками.
Микко было смешно, но он не подавал виду. Он молча смотрел, как господин
Ау отряхивал с себя мусор.
- А к своему кораблю прикрепи парус. Вот так.
Потом они вместе с Микко полчаса пускали кораблик по лужам. Оба промокли и
проголодались.
- Мне надо идти, - сказал Микко. - Можно, я еще когда-нибудь приду?
Господин Ау думал долго и сурово. Он сказал:
- Там видно будет! Привет твоим неразумным родителям! Пусть не пускают
больше ребенка одного в столь страшные края.
И Микко, на этот раз живой и здоровый, помчался домой своим ходом.