"Максим Макаренков. Мой Сашка любит яблоки, Что-то изменится, Драйв (Рассказы)" - читать интересную книгу автора

***

Примерно через неделю блужданий стало ясно - из леса не выйти. Шесть
дней люди слушали голоса, которые монотонно произносили неимоверно длинные
фразы на непонятном языке. Ночью чаща освещалась призрачным голубым светом,
и стволы деревьев превращались в угольно-черные столбы, между которыми
неторопливо проходили полупрозрачные существа, двигавшиеся со страшной,
нечеловеческой, грацией. Лес жил своей жизнью и не обращал внимания на
чужаков. Казалось, что не обращал. Пока не сошли с ума Кит и Рыба, два самых
спокойных и опытных оперативника группы. Всегда экономный в движениях,
приземистый Кит неожиданно задергался, замотал головой, что-то неразборчиво
рявкнул и открыл огонь по своим товарищам. Максименко и Тахашвили спас
Бруно. За долю секунды до того, как начал сухо кашлять автомат, паранорм,
который шел чуть позади, прыгнул, раскинув руки и повалил обоих на землю. На
тропинке остались трупы Грома и Жгута. Кит менял магазин, когда Рыба и Север
срезали его скупыми очередями. Отстрелявшись Рыба подошел к трупу товарища,
принял позу лотоса, и впал в ступор. Он не реагировал на окрики, хлесткие
пощечины, которые отвешивал Тахашвили, даже на уколы ножом. Бруно поводил
руками над его головой и безнадежно покачал головой, - Его нет здесь. Я не
понимаю, в чем дело, но это уже не человек.
Когда оперативника попытались поднять, оказалось, что трое здоровых
мужиков не в состоянии оторвать его от земли. Повалить тело на бок тоже не
получилось. Живая статуя так и осталась сидеть на небольшой поляне. Около
сплетенных ног расползлось черное пятно крови. Хоронить убитых уже не было
сил. Их просто отнесли под дерево и закидали ветками.
Ночью заговорил последний из оперативников, Север. Самый молодой,
круглолицый, улыбчивый. Резко сел, отбросил в сторону спальник. Лицо
исказилось, потом разгладилось и превратилось в неподвижную маску. Он начал
говорить, на одной ноте, ноте леса. Горло напрягалось, голос срывался,
выталкивая невозможные звуки. Он говорил все быстрее и быстрее, с губ летела
слюна. Потом слюна окрасилась кровью, видимо Север прикусил язык. Он стал
медленно раскачиваться взад-вперед. Тахашвили и Бруно пытались его удержать,
но без толку.
- Да он же весь горит! - Тахашвили обернулся к Максименко, который с
интересом наблюдал за происходящим, даже не пытаясь встать.
- Естественно, он не может усвоить такой объем информации, который
через него транслируют.
Север начал сбиваться, захлебываться, он отчаянно выплевывал слова
чужого языка, пытался освободиться от них. Неподвижное лицо наливалось
кровью, оперативник раскачивался все быстрее, потом словно переломился
пополам, ткнулся лицом в листья и замолчал. Умер.


***

Бруно, Максименко и Тахашвили бесцельно брели среди серых стволов. Они
уже не обращали внимания на голоса, свечение и неясные силуэты, которые
можно было углядеть только периферийным зрением. Не замечали, как петляет