"Бетти Махмуди. Пленница былой любви " - читать интересную книгу автора

живым взглядом и добрым сердечком. Махтаб играла с ней, а Мортез и Настаран
украшали холл шариками, серпантином и цветной фольгой. Махтаб уже забыла о
вчерашнем шоке и все время просила позволить ей раскрыть подарки.
Стали собираться гости. Глаза Махтаб расширялись, когда она смотрела на
все растущую гору подарков.
Мортез, Настаран и Нелюфар вышли и через какое-то время вернулись с
сюрпризом - тортом, точно таким, что заказали и мы. В то же самое время
Маджид принес из кондитерского магазина наш торт. Два торта-близнеца
оказались счастливой случайностью, потому что, как только Маджид вошел с
нашим тортом, Нелюфар радостно бросилась к нему. Торт упал на пол и, к
отчаянию Маджида и Нелюфар, перестал существовать.
По крайней мере, один торт нам все-таки остался.
Маммаль открыл праздник. До сегодняшнего дня мне казалось, что в Иране
любой смех противозаконен. Однако все семейство по-настоящему веселилось на
дне рождения нашей дочери.
Пение продолжалось более получаса. Маммаль и Реза резвились с детьми.
Потом, как по сигналу, двое взрослых мужчин бросились на гору подарков и
начали срывать с них упаковки.
Махтаб не верила своим глазам. Слезы струились по ее лицу.
- Мамочка, они открывают мои подарки! - произнесла она.
- Мне это не нравится, - сказала я Муди. - Пусть она сама распаковывает
то, что ей подарили.
Муди что-то сказал Маммалю и Резе. Они неохотно позволили Махтаб
открыть несколько пакетов, но не более того. Муди объяснил мне, что в Иране
всегда мужчины распаковывают подарки детям.
Разочарование, которое вначале испытала Махтаб, быстро прошло, когда
она увидела свои сокровища. Она получила массу иранских игрушек:
симпатичного бело-розового ангела, мяч, спасательный жилет и надувное кольцо
для игры в бассейне, смешную лампу с шариками, множество платьиц, а еще
куклу.
Игрушек было слишком много, чтобы она могла играть с ними сразу. Она
прижала к себе куклу, а остальные дети набросились на подарки, начали за них
драться и разбрасывать по всей комнате. Махтаб снова расплакалась, но не
было никакой возможности успокоить невоспитанных детей. Казалось, что
взрослые вообще не замечают их поведения.
Держа свою куклу в безопасности на коленях, на протяжении всего ужина
Махтаб была грустной, но при виде торта лицо ее просияло. С болью в сердце я
смотрела, как она с удовольствием ест торт. Я знала, что не могу подарить ей
то, чего ей больше всего хотелось. После дня рождения меланхолия Махтаб
усилилась. Начался сентябрь. Три недели мы обязаны были находиться дома.
Вскоре подошел другой юбилей - день рождения имама Резы, основателя
секты шиитов. В этот праздничный день каждый достойный шиит должен посетить
могилу имама, но, поскольку эта могила находилась в стране врага, в Ираке,
мы должны были удовлетвориться тем, что навестим могилу его сестры в Рее,
прежней столице Ирана, в часе езды на юг.
В то утро по-прежнему держался изнуряющий летний зной. На градуснике
было выше ста градусов по шкале Фаренгейта. Глядя на тяжелые одежды, я не
могла согласиться с мыслью о часовой поездке в убийственную жару в битком
набитой машине только для того, чтобы посетить святую гробницу, которая для
меня не имела никакого значения.