"Бетти Махмуди. Пленница былой любви " - читать интересную книгу автора

и что его дочери нужно наложить швы. Тот пригласил нас в процедурный кабинет
и в порядке профессиональной этики обязался выполнить все бесплатно. Махтаб
судорожно держалась за меня, пока доктор изучал рану и готовил инструменты.
- У них есть здесь какие-нибудь обезболивающие средства? - спросила я с
недоверием.
- Нет, - ответил Муди. Я вся сжалась.
- Махтаб, ты должна быть мужественной, - сказала я.
Она расплакалась при виде иглы. Муди рявкнул на нее, чтобы она
замолчала. Мускулистым плечом он удерживал ее на столе. Она изо всех сил
сжимала мою руку. Попавшая в капкан отцовских рук, отчаянно всхлипывая,
Махтаб продолжала бороться. Я отвернулась, когда игла впивалась в ее тельце.
Каждый крик, раздававшийся в маленьком процедурном кабинете, разрывал мое
сердце. Мной овладевала ненависть. Ненависть к Муди, который привез нас в
это пекло. Процедура длилась несколько минут. Никто не страдает больше
матери, которая беспомощно смотрит на мучения собственного ребенка. Я бы
хотела перенести эти страдания вместо Махтаб, но не могла. Мне было плохо, я
вся покрылась потом, но ведь это Махтаб переносила физическую боль. Я ничем
не могла помочь, кроме как держать ее за руку.
Наложив швы, иранский доктор выписал рецепт на противостолбнячный укол,
вручил Муди.
Мы уехали. Махтаб всхлипывала на моей груди, а Муди объяснил, что нас
ждет: нам следовало найти аптеку, в которой продавали противостолбнячную
сыворотку, а потом поехать в другую клинику, где сделают эти уколы.
Я не могла понять, почему Муди хотел работать по специальности здесь, а
не в Штатах. Он раскритиковал своего иранского коллегу, сказав что имея
инструменты, он зашил бы рану Махтаб намного аккуратнее.
Когда мы вернулись в дом Амми Бозорг, силы Махтаб были на исходе и она
сразу же погрузилась в беспокойный сон. Мне было ее так жаль. Я решила
следующие два дня, считая ее день рождения, во что бы то ни стало улыбаться.
Ранним утром, в день пятилетия Махтаб, мы с Муди отправились в
кондитерский магазин, заказали огромный торт в форме гитары. По цвету и
консистенции он напоминал американское желтое тесто, но был совершенно
безвкусным.
- Почему бы тебе самой его не украсить? - предложил Муди.
У меня к этому был особый талант.
- Не могу, нечем.
Обескураженный Муди похвалился кондитеру:
- Она умеет декорировать торты!
Тот неожиданно спросил по-английски:
- Вы бы хотели здесь работать?
- Нет, - испугалась я.
Я не хотела в Иране даже слышать об этом.
Мы вернулись домой и стали готовиться к приему. Должно было прийти
более сотни родственников, хотя некоторым для этого пришлось освобождаться
от работы. Амми Бозорг вертелась на кухне, стряпая что-то вроде салата из
курицы. Из горошка она выложила на салате имя Махтаб по-персидски. Дочери
Амми Бозорг укладывали на блюдах кебаб, куски холодной баранины, белого
сыра, живописно украшая все это овощами и зеленью.
Мортез, второй сын Баба Наджи и Амми Бозорг, пришел помочь нам. Он
привел свою жену Настаран и годовалую девочку Нелюфар, милое создание с