"Джон Макдональд. Темнее, чем янтарь ("Тревис Макги" #7)" - читать интересную книгу автора

- Зачем мне полиция? - усмехнулась она. - Полицию не интересуют
неудавшиеся самоубийцы.
- Так вы хотели покончить с собой? - переспросил я.
Она кивнула.
- Вы привязали к себе цементный блок и перелезли через перила?
- Это было нелегко. Вы что-то говорили насчет гоголь-моголя?
Ей ответил Мейер. Совершенно безразличным тоном он произнес какую-то
длинную фразу, состоящую из одних гласных, изредка перемежаемых звуком "л".
- О, нет! Я... - тут же воскликнула она и осеклась. Уставившись на
Мейера сузившимися глазами, она прошипела: "Чертов пройдоха!"
Мейер довольно улыбался.
- Прощу прощения, я хотел проверить свою догадку, дорогая Одри Хепберн
из Гонолулу. В вашем акценте слышно дыхание Островов. - Мейер повернулся ко
мне. - Достаточно взять макронезийскую основу плюс понемногу ирландской,
французской и японской крови, выдержать эту смесь в течение нескольких
поколений в тропическом климате - и мы получаем результат, повергающий во
прах всех ревнителей чистоты расы, крови и тому подобных предрассудков. - Он
вновь обратился к девушке. - Не удивляйтесь, что я легко раскусил вас,
дорогая. Я служил на Островах несколько лет.
Мейер обладает удивительным даром воздействия на людей. Вы можете
часами наблюдать за ним, но вы не поймете, как он это делает. Он огромный и
косматый, как гигантский черный медведь, но это ему не мешает. Он гуляет по
пляжу, заходит в бары, на игровые площадки и везде знакомится с людьми так
же легко, как выпивает глоток бренди, причем через пять минут его новые
друзья готовы поклясться, что знали его всю жизнь. Он умеет слушать и умеет
внушить вам, что дни его были бы пусты и бессмысленны, не встреться ему на
счастье вы. Он задаст вам именно те вопросы, на какие вы хотите ответить и,
разговаривая с ним, вы лучше узнаете сами себя. Это вовсе не преувеличение.
Он мог бы стать величайшим артистом. Или величайшим психиатром. Или основать
новую религию. Мейеризм.
Однажды на пляже я увидел его в окружении группы подростков. Думаю,
когда вам встречается на улице такая банда, вы переходите на другую сторону.
Сорок неофитов смирно сидели на песочке и смотрели в рот Мейеру. Время от
времени раздавались взрывы хохота. Я подошел к ним, но сорок пар глаз обдали
меня таким холодом, что я поспешил удалиться. Потом я спросил Мейера, что
все это означало, но он только отшутился.
В другой раз я наблюдал, как почтенная матрона (абсолютно трезвая!)
после трехминутного разговора с Мейером уткнулась ему в плечо и разрыдалась,
как малое дитя. В этом случае Мейер тоже не стал мне ничего объяснять: у
него есть незыблемый кодекс чести, и, возможно, именно поэтому люди
открывают ему души.
Где бы он ни был, вокруг него всегда собирается толпа поклонников, и
среди нее обязательно находятся два-три прелестных юных создания в возрасте
от шестнадцати до двадцати лет, вид которых способен растопить сердце любого
мужчины. Однако их сердца всецело принадлежат Мейеру и только Мейеру, и если
бы он только захотел... Но, к их жестокому разочарованию, у папаши Мейера
твердые моральные принципы и несколько экстравагантные пристрастия.
Периодически, примерно три раза в год, у него появляются подруги,
которых он ласково именует "мои железные девственницы". Все они будто сошли
с одного конвейера: суровые, властные, умные, не очень молодые. Они