"Джон Макдональд. Темнее, чем янтарь ("Тревис Макги" #7)" - читать интересную книгу автора

Что-нибудь лет двадцать шесть, плюс-минус два года.
- А как насчет длинных ухоженных ногтей, дорогой Холмс? Непохоже, что
она работает руками. Правда, на третьем и четвертом пальцах правой руки
ногти обломаны, возможно, во время борьбы.
- Прекрасно, милый Ватсон! Что еще, по-твоему, заслуживает внимания?
- Ну... Шрам на правой скуле?
- Сам по себе ничего не означает, вернее, может означать все, что
угодно. Думай, думай. Ну, ладно, помогу тебе. Представь себе, как вела бы
себя в подобных обстоятельствах любая известная тебе молодая женщина.
Я подумал о Виджи. Конечно, она подняла бы страшный шум, крик, плач,
требовала бы вызвать доктора и полицию. А как она отреагировала бы на
крючки, впившиеся в тело, даже страшно себе представить.
Когда я сообщил это глубокое умозаключение Мейеру, он разорался не хуже
Виджи. Только такой осел, как я, кричал он, мог не сопоставить манеру
поведения Одри с ее внешностью! Ее осанка, походка, фигура, особенно
развитые мышцы ног явно свидетельствуют о ее принадлежности к миру
шоу-бизнеса. Она может быть исполнительницей гавайских или восточных танцев,
платной партнершей в клубе или на крупном теплоходе или кем-нибудь еще в
этом роде. Ее реакция на случившееся была исключительно физиологической, без
каких бы то ни было эмоциональных проявлений!
Как будто она давно примирилась с тем, что для девушки ее возраста
насильственная смерть - обычное дело. Как будто она воспринимала мир как
место, где рано или поздно каждого из нас сбросят со своего моста.
Мы услышали, как щелкнула дверь в ванной и, подождав некоторое время,
дружно двинулись к моей каюте. В ответ на стук она крикнула: "Можно, можно!"
Удобно раскинувшись на двух подушках, она возлежала посреди кровати под
покрывалом. На ней была моя пижама, а голову венчал тюрбан из полотенца.
Лицо порозовело, и она выглядела значительно лучше.
- Ну как, полегчало? - спросил Мейер.
- Ваш бренди был очень кстати. Правда, в голове шумит, но ведь я ничего
не ела с самого утра.
- Нет проблем, сейчас что-нибудь приготовлю, - предложил я.
- Хорошо, только я и думать не могу о серьезной еде. Если можно, стакан
горячего молока с аспирином, мистер... Черт, забыла ваше имя.
- Тревис Мак-Ги. Этот, с шевелюрой, - Мейер. Как насчет гоголь-моголя с
ванилином и тертыми орехами?
Она задумчиво посмотрела на меня.
- Когда я была маленькой... очень давно, мне это нравилось. - Она
перевела взгляд на одежду, висящую на стуле. - Здесь есть женщина? Чье это?
Как выяснилось, я напрасно считал, что уже могу спокойно отвечать на
этот вопрос. Мой голос предательски дрогнул, когда я сказал: "Женщина,
которая носила это, умерла".
Любой нормальный человек автоматически извинился бы или пробормотал
что-нибудь соболезнующее, но она как ни в чем не бывало произнесла:
- Выглядит подходяще. И ванная у вас такая потрясающая, что я никак не
могла понять, на каком я свете. Может быть, все-таки угодила на тот?
Надеюсь, завтра утром я приду к какому-нибудь выводу.
- Завтра утром, - подал голос Мейер, - вы, наверно, захотите обратиться
в полицию?
И вновь я увидел в ее глазах черную пустоту.