"Джон Д.Макдональд. Оранжевый для савана ("Тревис Макги" #6)" - читать интересную книгу автора

черт побери, устроить им все возможные неприятности, какие только сможет.
Так что если они хотят уладить дело и избежать расследования, то он подпишет
безусловный отказ от своей доли в обмен на возмещение в размере десяти
тысяч. Уаттс, по словам Артура, выглядел нечесаным, заросшим щетиной, в
грязной рубашке спортивного покроя. Уже в одиннадцать утра от него несло
бурбоном. Вдохновленный растерянностью Уаттса, Артур солгал ему, сказав, что
его адвокат уже готовит подробную жалобу Генеральному адвокату Штата
Флориды, копию которой отошлет в Коллегию адвокатов. Уаттс вспылил, сказал,
что ничего не поможет, так как сделка была абсолютно законной.
Артур дал ему свой временный адрес и сказал, что будет лучше, если
кто-нибудь свяжется с ним, как можно скорее, и перешлет деньги.
Артуру позвонили в пять вечера. Оживленный девичий голос сообщил, что
звонит от имени Крейна Уаттса, чтобы сообщить, что Кэлвин Стеббер хотел бы
встретиться и выпить с мистером Уилкинсоном в "Пикадилли Паб" на Пятой Авеню
в шесть вечера и обсудить все его проблемы.
Артур пришел раньше. Бар был шикарным, но каким-то затемненным. Он сел
на табурет у обитой кожей стойки и, когда глаза привыкли к темноте,
осмотрелся вокруг. Взгляд его упал на длинную стойку и ближайшие столики, но
Кэлвина он так и не увидел. Вскоре рядом с ним возникла молодая женщина,
стройная, хорошо сложенная, сексапильная, но строгая, представившаяся, как
мисс Браун. По ее словам, ее послал мистер Стеббер, который немного
задержится и придет позже. Артур перенес свой бокал за заказанный столик.
Мисс Браун парировала все его вопросы о Стеббере с секретарской выучкой и
потягивала сухой шерри микроскопическими дозами. Его вызвали к телефону, он
вышел, но оказалось, что это ошибка. Кто-то просил мистера Уилкерсона,
представителя Компании стройматериалов из Флориды. Вернувшись к столику,
Артур внезапно почувствовал, что комната накренилась, и рухнул прямо у ног
мисс Браун. Она усмехнулась. Потом в его смутных воспоминаниях мелькали
образы мисс Браун и какого-то мужчины в красной куртке, помогавших ему
выбраться из ее машины. Проснулся он в округе Палм, в вытрезвителе, без
денег и документов, больной, слабый, с раскалывающейся до слепоты башкой.
Днем помощник шерифа с полнейшим безразличием предъявил ему счет. Артура
задержали, когда он шатался по общественному пляжу, дурно пахнувший и
бессвязно бормочущий. Его привезли в участок и зарегистрировали под именем
Джона Доу. Сфотографировали в анфас и в профиль. Обычная процедура. Он мог
признать себя виновным и сесть на тридцатидневный срок, начиная с этого дня,
или признать себя невиновным и выйти под двухсотдолларовый залог до выездной
сессии суда, которая состоится через сорок дней. И еще ему разрешалось
сделать один звонок.
Он мог бы позвонить Лифи. Или Кристине. Но выбрал для себя тридцать
дней в тюрьме. После четырех дней в камере он подписал согласие и был
направлен на дорожные работы, как меньшее из двух зол. Там Артур лениво
помахивал ножом для обрезки сучьев под снисходительным наблюдением
охранника, отворачивая лицо от блеска проезжающих мимо машин с туристами,
одетый в слишком маленькую для своего роста тюремную рабочую робу. То ли от
напряжения, то ли от отчаяния, то ли от последствий той отравы, что
подсыпала ему в бокал мисс Браун, то ли от грубой похлебки из бобов и риса,
но его постоянно выворачивало. Работа на шоссе давала ему ежедневный кредит
в пятьдесят центов. Он покупал молоко и белый хлеб. Временами эта пища шла
ему впрок, временами нет. Его тошнило от солнца и всякой попытки приложить