"Сергей Мацапура. Товарищ сержант " - читать интересную книгу авторатанки прорвались вдоль шоссе. Готовьтесь встретить". Лейтенант Комаров
приказал нам изготовиться для стрельбы по танкам прямой наводкой. Наступила томительная пауза. В панораму прицела я еще и еще раз осматривал свой сектор обстрела, повторял про себя дальности до ориентиров - рыжего глинистого бугра и одинокой сосны, возвышавшейся над кустарником. Вдруг справа, на шоссе, тяжело и часто забухали гаубицы 501-го артполка. Что происходило там, за лесом, мы не видели. Темп стрельбы все нарастал, потом она резко оборвалась. В наступившей тишине мы услышали гул танковых двигателей. Он приближался к нам с фронта, из-за мелколесья. Командир орудия сержант Зайцев - по гражданской профессии учитель - наклонился ко мне, сказал почему-то шепотом: - Только не торопись, Сергей. Я кивнул, не отрываясь от панорамы. Сердце мое стучало бешено, во рту пересохло. Танки еще не были видны, но их движение по мелколесью явственно прослеживалось. Тряслись, как в лихорадке, кроны молодых осинок, многие деревца исчезали, подмятые или сломанные тяжелыми машинами. Но вот расступился и полег кустарник, солнце легло на броню танка, выползшего прямо на ориентир номер три - глинистый бугор. Слышу голос лейтенанта Комарова: - Первому орудию, ориентир номер шесть, влево двадцать... Второму орудию (значит, мне!), ориентир номер три... Командир орудия Зайцев четко повторяет: - Ориентир номер три... наводить в середину... Кручу ручки горизонтальной и вертикальной наводки, вгоняю перекрестье ничего. Делают свое дело без дрожи, плавно. Танк уже перевалил бугор, "веду" его в перекрестье прицела. Когда же наконец команда "Огонь"? Кажется, что время остановилось. А лейтенант молчит. Танк слегка поводит башней, словно нащупывает меня короткой своей пушкой. И тут, как обвал: - Огонь! Это командует лейтенант Комаров. - Огонь! - Это вторит ему сержант Зайцев. Нажимаю спуск. Выстрел! Тугая волна воздуха бьет по ушам. Звенит откат. Приникаю к окуляру. Танк прокатывается на разбитой гусенице, разворачивается к нам левым бортом. Заряжающий Степан Белявский уже загнал в казенник второй снаряд. Выстрел, танк вспыхивает. Слышу за спиной восторженный возглас: - Ай, хорошо горит! Это красноармеец Мамедов, подносчик боеприпасов. Бой продолжается, но волнение как рукой сняло. Только огонь, только темп, только короткие команды Зайцева, которые я ловлю с полуслова. Переношу огонь на другой танк, он тоже встал, пушка повисла дулом к земле. Переношу огонь на третий... Кто из наводчиков и сколько танков подбил в этом бою, сказать затрудняюсь. Бой скоротечный, на дальностях от пятисот метров и ближе, танки шли на боевой скорости, маневрировали. В таких ситуациях случается, что по одной машине бьют в какой-то момент и два, а то и больше орудий одновременно. Да и не столь уж важно, кто из наводчиков - Соболев, Воронин, Спиридонов или Мацапура - подбил больше танков. Важно, что батарея действовала четко, дружно, как единый боевой организм, что перед ее фронтом осталось семь подбитых и сожженных вражеских машин, что боевое крещение |
|
|