"Сергей Мацапура. Товарищ сержант " - читать интересную книгу автора

батарейцы выдержали с честью.
После боя мы узнали, что наши соседи - батарея 501-го гаубичного
артиллерийского полка - тоже отстояли свой рубеж. Она первой попала под удар
танков, наступавших вдоль шоссе. Однако меткий огонь тяжелых гаубиц,
стрелявших прямой наводкой, принудил противника искать пути обхода. Танки
двинулись стороной, через мелколесье, где и наскочили на тщательно
замаскированные позиции нашей батареи. Мы открыли огонь первыми, а это во
многом предрешило исход боя.
Остаток светлого времени батарея вела стрельбу по дальним целям. Ящики
с боеприпасами постепенно пустели, куча стреляных гильз все росла.
Уже в сумерках приехал на батарею командир 358-го артполка майор
Анисимов. Приказал сменить огневые позиции. В колонне 358-го артполка
батарея двинулась дальше.
Поскольку был я младшим сержантом, наводчиком орудия, говорить о боевых
действиях всей дивизии или даже нашего 358-го артполка не могу. Я этого
просто не знаю. Поле моего зрения обычно ограничивалось огневой позицией
батареи, ближайшими соседями, ориентирами для стрельбы прямой наводкой и
прочими вещами, необходимыми наводчику. Наверное, поэтому и в памяти они
сохранились. Помню, к примеру, многие установки прицела, на которых вел
огонь в том или ином бою, хорошо помню направления наших маршей в первые дни
войны.
В ночь на 23 июня колонна 358-го артполка шла на северо-восток, как бы
параллельно границе. И позади нас, и справа, и слева горизонт озаряли
сполохи орудийного огня. Метнет вполнеба мертвенным светом, погаснет и после
паузы мощно гукнет. Тяжелая артиллерия бьет. Шли мы всю ночь; перед
рассветом заняли огневые позиции на высоте, во ржи. Если накануне батарея
вела огонь в основном на юг и юго-восток, то теперь ее фронт был развернут
на запад, в сторону границы.
Рассвело. С высоты открылся хороший обзор, она господствовала над
местностью. Впереди, километрах в четырех, был виден большой лес. Из него
выбегала шоссейная дорога. Обогнув дугой низину, она проходила близ высоты,
справа от нее. Если противник попытается атаковать вдоль шоссе, он будет у
нас как на ладони. А низина затруднит маневр его танков. Вторая дорога шла
левее высоты. Это был обычный проселок, его частично скрывала от нас гряда
невысоких холмов. Между этой грядой и нашими позициями простиралась обширная
заболоченная луговина. И тут вражеским танкам нет пути. Однако если танки
пойдут с проселка в обход луговины, они скоро исчезнут из нашего поля зрения
за густым ольшаником. Здесь было наше слабое место, здесь противник мог
выйти не только в тыл нашей батарее, но и в тыл соседу - гаубичным
дивизионам 501-го артполка. Поэтому комбат приказал сразу же оборудовать
запасные позиции на тыльных склонах высоты. У ее подножья заняли оборону
пехотинцы - около роты.
Утро прошло тихо, если не считать дальней канонады да фашистского
самолета-разведчика, вынырнувшего из-за леса. Он сделал круг над опушкой,
над красными черепичными крышами хутора и на бреющем полете пошел вдоль
шоссе к нам. Я попросил разрешения попытаться сбить разведчик огнем из
пушки, но лейтенант Комаров запретил. Не хотел прежде времени демаскировать
батарею. И верно, обнаружить наши позиции вражеским летчикам не удалось.
В полдень из леса выехали на шоссе три бронемашины. Миновали хутор и
двинулись к ним. В бинокль было отчетливо видно, что это советские БА-10,