"Сергей Мацапура. Товарищ сержант " - читать интересную книгу автора

закатывали на платформу 76-мм дивизионные пушки. Вместе с нами погрузилась в
эшелон одна батарея из 501-го артиллерийского гаубичного полка, рота
саперов, стрелковая рота и некоторые другие подразделения 126-й дивизии.
На следующее утро прибыли в Елгаву, откуда сводный наш отряд двинулся к
Балтийскому побережью своим ходом. После трудного марша по песчаным дюнам
остановились на пустынном берегу Рижского залива. Был яркий, солнечный день,
вдали смутно темнели острова Моонзундского архипелага.
На побережье мы простояли почти полтора месяца. Занимались инженерными
работами - копали котлованы, оборудовали блиндажи, командные и
наблюдательные пункты, бомбоубежища. Регулярно, каждый третий день, выходили
на занятия по боевой подготовке.
18 июня после обеда все подразделения сводного отряда снова были
подняты по тревоге. Опять последовал марш-бросок вдоль побережья, погрузка в
эшелон. Когда прибыли в Шяуляй, поняли, что едем к границе. Все ребята
подтянулись, посерьезнели. От Шяуляя на Каунас и далее ехали с частыми и
длительными - иногда на полдня - остановками. В ночь на 22 июня прибыли на
место. Заняли огневые позиции близ какого-то литовского городка. Граница,
как объяснил командир батареи, была километрах в тридцати. Правее нас и
несколько впереди, за сосновым бором, встала на позиции батарея 501-го
гаубичного артполка. Там же заняли оборону стрелки и саперы нашего отряда.
Где находятся главные силы 126-й дивизии, мы не знали.
Утром 22 июня донеслись до нас звуки недалекой бомбежки. Сначала на это
внимания никто не обратил. Привыкли к разрывам авиабомб еще на рижском
взморье. Там был авиационный полигон, на котором летчики проводили учебные
бомбометания. Но вот со стороны городка показался всадник. Он гнал коня
карьером. Это был наш командир батареи. Он объявил коротко:
- Товарищи, война! Фашисты перешли границу, бомбят наши города. Нам
приказано держать оборону на занятом рубеже. Командование ждет, что каждый
боец второй батареи исполнит свой воинский долг.
Он ускакал к наблюдательному пункту, а вскоре мы уже вели огонь по
фашистской пехоте на предельных дальностях. Выпустим пяток снарядов -
команда: "Стой! Записать установки". В это утро от старшего на батарее
лейтенанта Комарова я услышал фразу, которая потом часто повторялась:
"Экономить снаряды".
Граница была к западу от нас, но уже в полдень мы вели огонь в южном
направлении. Это запомнилось, так как полуденное солнце светило прямо в
ствол моей пушки. Поворот фронта батареи на юг, а в дальнейшем и на
юго-восток мог означать одно: фашисты продвинулись далеко в глубь советской
территории.
Первый бой с вражескими танками батарея приняла во второй половине дня.
Но сначала опишу местность, где мы оборонялись. В тылу наших огневых позиций
протекала речушка, за ней небольшой городок. Впереди простиралась широкая и
очень длинная - более полукилометра - поляна. К поляне справа и слева
подступал непроходимый для танков сосновый бор. На дальнем краю поляны
начинался кустарник и густое мелколесье. За сосняком, что справа, темнела
лента шоссейной дороги. Ее, как мы знали, перекрывала батарея 501-го
гаубичного артиллерийского полка.
Часов до четырех дня мы, по-прежнему очень экономно, продолжали вести
огонь с закрытых огневых позиций по целям, которые видел только комбат со
своего наблюдательнего пункта. Потом он передал по телефону: "Фашистские