"Дороти Мак. Притворщица Вдова " - читать интересную книгу автора

в феврале.
- Так вот... Я хотел сказать, что подобное стечение трагических
обстоятельств и дало такой отрицательный эффект, отразившись на ее
самочувствии, по крайней мере временно.
- Конечно, - согласилась леди Генри, а затем продолжила горячо, будто
сознаваясь в чем-то: - Но иногда мне приходит другая мысль... Возможно,
Чарити была несчастлива в браке. Не то чтобы она хоть когда-либо сказала
плохое слово о своем муже, нет. На самом деле она почти ничего о нем не
говорит. Но я чувствую. У нее появился какой-то цинизм. Или, возможно, это
слишком сильно сказано. Точнее будет - "безразличие". Я имею в виду, когда
она говорит о мужчинах. Похоже, что она о них не слишком высокого мнения.
Граф слегка наклонился вперед, всем своим видом подбадривая леди Генри
и дальше развивать столь увлекательную историю.
Но на этой сцене их прервали. Потому что пришла миссис Смоллидж, одна
беспардонная мамаша вместе со своим антиподом - скромницей дочкой на
выданьи.
Графу помогла в данном случае выработанная годами сноровка избегать
женских ловушек. Тиндейл успешно выпутался и из этой ситуации. Он откланялся
по возможности быстро, насколько позволяла вежливость.
Он и глазом не моргнул в ответ на насмешливый взгляд леди Генри, когда
целовал ей руку на прощанье.
Выражение лица графа было рассеянным, когда он брал внизу в холле у
дворецкого свои перчатки, шляпу и трость с черепаховым, набалдашником.
Размышляя так и эдак над недавней беседой с Присциллой Элиот, граф
понимал, что фактически ничего не узнал о Чарити Робардс.
Удивительно было то, что сама леди Генри, похоже, тоже ничего толком не
знает о жизни своей подруги в течение тех семи лет, когда связь между ними
приостановилась. Если только она не напускает тумана по какой-то не вполне
понятной причине, что она и миссис Робардс не утруждали себя длинными
беседами, модными среди представительниц прекрасного пола, как считал он.
По необходимости, как полагал Тиндейл, он действовал очень деликатно,
ибо не хотел чересчур выказывать свой интерес к загадочной миссис Робардс и
ее прекрасной сестре.
Он не пытался исследовать пока слишком глубоко. Где, как когда? - он не
задавал впрямую эти вопросы. Присцилла Элиот, эта болтушка, даст ему все
ответы, со временем, если будет просто молоть языком. Но во время этой
беседы он не заметил ничего такого, за что можно было бы уцепиться, поймать
и проверить. По крайней мере - пока ничего.
По дороге к Сант-Джеймс, в свой клуб, лорд Тиндейл сделал вывод, что
его мизерные успехи распадаются на две категории.
Одна из них негативная - если только Присцилла Элиот не скрывает
специально известную ей информацию. Вероятно, что никто не сообщит ему
биографические данные сестер. В этом месте граф приостановил свое скачущее
воображение. Он решил, что сомнению следует подвергать лишь те годы миссис
Робардс, которые она провела уже после школы.
Несколько лет она и леди Генри учились вместе в дорогой частной школе.
Там же учились и дочери других аристократов. Ребенок вряд ли будет что-то
фальсифицировать. Хотя ее опекуны могли это сделать - если она
незаконнорожденная, например. Но в таком случае они не стали бы давать ей
имя настоящего живого баронета. Тот факт, что Горация не знала о