"Михаил Львовский. Сигнал надежды" - читать интересную книгу автора

попадало по назначению незаконным. Таня усмехнулась. Незаконный путь был
известен всем. Сколько раз его пытались закрыть, но безуспешно. После снятия
очередного специального надзора опять начинали взвиваться вверх
хозяйственные сумки.
- Вира, вира помалу!
Незаконный путь для Тани был абсолютно неприемлем. Да и не увидела она
Карташова ни в одном из окон, сколько ни вглядывалась.
В кабинете профессора Корнильева, развалившись в кресле и вытянув ноги,
сидел невропатолог Глеб Афанасьевич Спиридонов. Он был молод, но довольно
удачлив и поэтому разговаривал с любым собеседником слегка снисходительно,
даже если считал нужным ему польстить.
- У вашего Карташова, Николай Александрович, только обычные
постоперационные явления. Физиотерапия быстро их снимет, и он будет
абсолютно здоров. Вы - кудесник!
- Не надо, Глеб Афанасьевич, - поморщился Корнильев. - Когда я
заведовал всей больницей, меня почему-то никто не мог обыграть в шахматы. А
теперь, когда оставил себе только хирургию, легко обштопывают
отоларингологи, дерматологи, офтальмологи... Только у себя в отделении я
по-прежнему чемпион. Как вы оцениваете общее состояние Карташова?
- Со стороны нервной системы все в абсолютной норме. Все рефлексы как в
учебнике. Мой диагноз - плохое настроение. У всякого, знаете ли, бывает. А
тут вполне понятный страх перед операцией. Все окончилось благополучно, и в
результате - парадоксальная реакция, срыв.
- Плохое настроение для Карташова - это болезнь. И ее надо лечить.
По-моему, у него депрессивный невроз, - ответил Корнильев.
- Я дал ему свои таблетки, но ваш Карташов их тут же демонстративно
выбросил. На мой взгляд, Николай Александрович, вы зря беспокоитесь. Невроз!
Да я сам от телефонных звонков чуть не падаю со стула.
- Сапожник без сапог. А у меня с фронта язва двенадцатиперстной. Никак
не избавлюсь.
- Вот-вот. На Западе некоторые ученые утверждают, что в наш век все
человечество страдает неврозом и надо лечить род человеческий.
- Реакционеры?
- Кто?
- Эти ученые.
- Разумеется.
- А может быть, они правы?
- Скажите это на ближайшей конференции. Я посмотрю, что с вами сделают.
- Психиатра Карташов к себе на пушечный выстрел не подпустит... -
задумчиво произнес Корнильев, не обратив внимания на последние слова
невропатолога.
- А ему тут делать нечего.
- Какая тема вашей диссертации, Глеб Афанасьевич?
- Я все по пирамидальным путям ударяю.
- Ну что ж, ударяйте, - согласился Корнильев.
Неожиданно зазвенел телефон, и невропатолог так подскочил в кресле, что
Николай Александрович рассмеялся. И была в его смехе явная укоризна. А
невропатолог вынул платок и вытер пот со лба.

В коридоре реанимационного отделения за столиком дежурной сестры сидела