"Михаил Львов. Пароль - Балтика " - читать интересную книгу автора

присвоении им звания Героя Советского Союза...
Рейды на Берлин не обходились и без потерь. На боевом курсе над
Берлином в самолет летчика Ивана Финягина угодил снаряд. Машина загорелась.
Очевидно, было перебито рулевое управление. Бомбардировщик врезался в землю
и взорвался.
Один ДБ, поврежденный зенитным огнем над Берлином, дотянул почти до
Эзеля. Когда оставалось не более десяти километров, машина упала в воду.
Балтийские катера, дежурившие неподалеку, пришли на помощь экипажу. А
самолет спасти не удалось.
Погиб экипаж Дашковского. Он отбомбился по северо-западной части
Берлина. Ничто, кажется, не предвещало беды. Самолет прошел над территорией
противника, над морем и взорвался над самым Эзелем.
Не стало в боевом строю и экипажа летчика Александрова. Боевые друзья
выполнили задачу - нанесли удар по Берлину. Но были ранены. И, раненые, три
с половиной часа вели машину до Эзеля. Вот и остров. Круг над полем. И вдруг
бомбардировщик вошел в пике... Отказало управление? Или сердце остановилось
у летчика? Экипаж вернулся на базу, увидел поле, с которого взлетал, только
не смог доложить: "Задание выполнено!" Но I это и без рапорта знал
Преображенский. Вместе с Александровым погибли штурман Иван Буланов и
стрелок-радист Виктор Диков. Воздушного стрелка Ивана Русакова при взрыве
вместе с хвостовой частью ДБ отбросило в сторону, и он остался жив.
Следом приближался экипаж в составе Алексея Кравченко, Сергея Сергеева,
Егора Титова и Виктора Родковского. Летчик тянул на одном моторе, да и тот
давал перебои. И вот он заглох. Самолет врезался в землю, загорелся. Весь
экипаж погиб.
На краю гибели - второй раз за месяц пребывания на Кагуле - был
флагманский экипаж. Преображенский шел на Берлин, но когда оба мотора стали
работать с перебоями, решил бомбить запасную цель. По совету Хохлова
командир полетел на Виндаву. Так как моторы не позволяли подняться выше,
балтийцы бомбили с высоты двух тысяч метров. Несколько десятков прожекторов
схватили ДБ, и все зенитки порта открыли огонь. ДБ вибрировал от осколков,
прошивавших фюзеляж и крылья. Тем не менее экипаж точно отбомбился.
Когда прилетели, техник насчитал в командирском самолете более
шестидесяти крупных осколочных пробоин.
Прилет новой группы дальних бомбардировщиков на Эзель не остался
незамеченным для действовавшей на острове вражеской агентуры. Да и воздушная
разведка противника усилилась.
В полдень Ефремов сидел на командном пункте. Раздался телефонный
звонок, и наблюдатель с поста торопливо и взволнованно сообщил:
- Приближаются чужие самолеты!
Оперативный дежурный едва успел повесить телефонную трубку, как
раздались взрывы.
Самолеты "Юнкерс-88" с ходу, один за другим, начали бомбить границы
аэродрома в полной уверенности, что на них замаскированы самолеты балтийских
летчиков. Взлетели по тревоге наши истребители. "Юнкерсы" поспешно ушли, и
догнать их не удалось.
Фугасные и осколочные бомбы не принесли ущерба боевой технике. Воронки
на поле быстро засыпали. Но через несколько часов, встреченные интенсивным
огнем, фашистские самолеты вновь появились над островной базой.
"Мессершмитты", очевидно, фотографируя, прошли по прямой над аэродромом.