"Григорий (Аркадий) Львов. Дружеский шарж" - читать интересную книгу автора

поправки на погодные условия, чутко реагировал на возникающие препятствия,
плавно вел машину по самым крутым виражам шоссе. Словом, в дальних рейсах
полностью освобождал шофера от нервотрепки и свел на нет аварийность.
- Видишь ли, Коля, - Омельчук решил, что настал момент выложить карты на
стол, - я сознаю, что завод наш ты перерос, и сюда тебя калачом не заманишь.
Но ради прежней дружбы... Понимаешь, выпускать нашему заводу-красавцу машины
без твоей автоматики - это же телегу выпускать, это же курам на смех... А в
проекте, понимаешь, заложено не было. Поздновато схватились... Вникни,
пожалуйста, помозгуй. Может, без больших переделок все-таки внедрим? В
долгу, понимаешь, никогда не останусь...
Чадов промолчал.
- Неужели ты в обиде на прошлое? - осторожно спросил Омельчук.
- Я не в обиде, Василий, - ответил Чадов, - я спать хочу.
- Кто-нибудь помешал?! Шумели в гостинице? - А-а! - Чадов неопределенно
пошевелил рукой. -
Суета сует... - И, склонив голову к плечу, тут же уснул, сладко
похрапывая.
Оставив сонного Чадова в жаркой избе (он наотрез отказался рыбачить и
завалился на покрытую собачьими шкурами лежанку), Омельчук в сопровождении
егеря - горбоносого старика с окладистой бородой - вырулил на середину
заснеженного, как бы в ладонях гор застывшего озера.
- Гляди, значит, - сказал егерь. - Эти три лунки вчерась долблены и
мормошены. Тут еще с ледостава добрый окунь балует. А в тех подале - опять
окунь. Но и хозяин проворачивается. Без него, сам понимаешь, уха пресна.
Хозяином егерь называл ерша. Он тут и впрямь на хозяина походил -
тупомордый, с бульдожьей хваткой, увесистый. До двухсот граммов экземпляры
попадались.
- Ну, я пойду. Рыбачь на здоровье, - сказал егерь и наладился было
возвращаться в избу, но вспомнил: - А чемоданишко-то его не прихватить?
Саквояж Чадова остался на заднем сиденье автомашины, его забыли внести в
дом.
- Обойдется, храпун несчастный, - пробурчал Омельчук, разбивая и выгребая
шабалкой намерзший лед. - К обеду приеду и привезу. А ты закуску готовь -
огурчики, грибочки, чтоб на уровне мировых стандартов!
Егерь кивнул и, загребая пимами снег, пошел к берегу.
Поклевка была жесткой, и первый окунь, шириной с ладонь, лениво
заперевертывался возле лунки, наворачивая на себя свежий снежок, как
сахарную пудру.
Второй окунь и третий легли на лед. Василий Игоревич вошел в азарт. И
мысли замелькали веселые: обязательно согласится Николай Константинович.
Ведь он как дите малое, если увлечется, удержу не знает. Чего-нибудь да
придумает. Тогда гора с плеч...
На время клев затих, и Омельчуку вдруг захотелось посмотреть, что
захватил с собой на рыбалку Николай Константинович, наверняка какую-нибудь
ерунду, и будет повод лишний раз пошутить. А добрая шутка - ох как
располагает.
Омельчук аккуратно положил удочку у края лунки - на самолов - и,
поднявшись с раскладного стула, подошел к машине. Саквояж Чадова был самым
обычным, коричневого цвета, с двумя застежками, а внутри, вместо подкладки,
тонкая, из светлых металлических нитей сплетенная ткань. "Ишь ты,